Повесть о любви.

                                 Вильям Шекспир.

                                                              1.

                                     А айналып казыгын табар,

                                     ер айналып елiн табар.

                                     Сколько бы конь не кружил,

                                     к коновязи вернется

                                    Сколько б жигит не бродил,

                                    на Родину вернется.

                                                                                         Казахская пословица.

  Укрывшись от посторонних глаз, отчаянно спорили два чеченских джигита, двоюродные братья Ахмад и Иса, вместе со всем населением своего аила, сосланные в казахскую степь.

- Я хочу видеть Фатиму, - так говорил Ахмад о своей возлюбленной. - Я уйду отсюда и доберусь до моря. А оттуда я знаю, как добраться домой.

- Не делай этого Ахмад! - уговаривал его Иса. - Ты заблудишься и погибнешь. Представь себе, сколько горя ты принесешь родителям?! Да и найдешь ли ты Фатиму? Солдаты выслали всех. Всех.

- Они не могли выслать Фатиму.- убеждал Ахмад. - Вспомни, не каждый из наших мог найти  дорогу в их аил. А кто и случайно и приходил к ним, не мог сам выбраться с этих мест.

- Послушай Ахмад, - упрашивал Иса.- Сейчас зима. Дождись весны и тогда решай, идти тебе или нет.

- Нет, я уйду сейчас,- отвечал Ахмад.- Я хочу видеть Фатиму.

   И тогда Иса сказал, что уйдет вместе с ним.

Еще целый месяц они собирали припасы. И когда, наконец, решили что их достаточно, объявили родителям, что пойдут в соседнее стойбище навестить родственников.

   Ахмад попросил сестру свою Мадину, сказать родным через три дня, что они не вернутся никогда. Мадина, привыкшая слушаться мужчин, покорно кивнула головой и украдкой взглянула, прощаясь на братьев, завидуя далекой Фатиме.

…На восьмой день пути у них кончились припасы, а моря все еще не было видно. Еще через два дня братья поняли, что погибнут. Они не знали, это было чудо, что живы до сих пор. Ведь каким то чудом их пути не пересекались со стаями голодных волков, и, на их пути встречались заброшенные зимовки, где они могли переночевать.

   Настал день одиннадцатый. Они снова вышли в путь.

   Ахмад, окинул взглядом, в котором уже не было блеска удачливого беглеца, бескрайнею степь, и первым шагнул вперед. Время от времени он оглядывался назад,  безмолвно шагавшего за ним обессилевшего Ису.

   В полдень начался буран. Братья в метре не видели друг друга. Но останавливаться было нельзя. Вокруг не было ни кустика, где они могли бы укрыться.

    Вскоре, когда Ахмад оглянулся, он не увидел Ису. Целый час он бродил вокруг, кричал и звал брата, вглядываясь вокруг себя, но никто не отвечал ему. Наконец он понял, что, и сам не знает куда идти. Но стоять было нельзя. И тогда он пошел вперед, туда, куда ветер дул ему в спину. А буран только усилился и под ее вой, Ахмад слышал вдруг, то веселый смех Фатимы, то грустную песню мамы. И когда, через некоторое время он услышал голос Исы, решил, что это ему тоже только чудится. Но голос был все ближе и ближе. И, наконец, он нашел Ису. У них не было сил обняться, и они просто прижались друг другу, согревая дыханием обмороженные лица.

   Иса стоял, прижавшись к стене какого-то сарая.

- Я не могу найти вход,- виновато пояснил он.

  Побродив вокруг, они нашли дверь и, раскидав снег, вошли внутрь сарая. И, приглядевшись, увидели одиноко стоявшую в углу корову. Так к ним пришло спасение. И, спустя какой-то час, отогревшись, и наевшись свежего мяса, они уснули.

   Когда за ними пришли, они крепко спали. Их связали и только тогда с трудом разбудили.

                                                    2.

                                                       Человеком быть легко,

                                                       человечным быть трудно.

                                                       Адам болу онай

                                                       Адамгер болу киын.

                                                    Казахская пословица.

    Тепло и вкусно пахнет в зимовке Едеге.

    Только не радует это Едеге и его гостей. Горе у Едеге. Пропала корова. Мясо кончится, а корову кормилицу не вернешь.

    Вместе с аксакалами, за достарханом русский Иван, бывший старый революционер и директор одного из ленинградских заводов Завьялов Петр Степанович, осужденный как троцкист и сосланный после отбытия срока в этот аул. И самый уважаемый старик из гансов (так в этом ауле звали немцев-переселенцев с Поволжья) бывший ветеринар Чапаевской дивизии, рыжий Карл Рихтер, известный своей безотказностью, когда случается лечить домашнею скотину и тем, что он лучше всех скоро выучил казахский язык.

   Отведав угощение, аксакалы сочувственно поглядывают на хозяина и тихо переговариваются между собой.

   И только жена Едеге, маленькая Халима, громко плачет, посылая проклятия на беглецов, привязанных сидя спинами  друг другу, в углу зимовья. Но и она скоро умолкла, когда старейший из аксакалов - Абдрахман велел ей накормить братьев. И Едеге с удивлением наблюдал, как, став на колени и тихо плача, Халима кормила беглецов, и они, не поднимая головы, благодарили ее.

   Вскоре в зимовье вошел старейший аксакал из сосланных чеченцев Гамзат. Едеге, как положено хозяину, встретил его, помог раздеться, полил  водой на руки с кувшина и указал на место среди аксакалов. Гамзат, обошел всех, приветствуя рукопожатием, затем сел на свое место и совершил короткую молитву. Халима поставила перед ним мясо и сурпу.

 Отведав это, Гамзат немного помолчал, затем спросил:

- Могу ли я говорить, аксакалы?

- Говори, - сказал ему Абдрахман.

- Большое горе постигло наш народ, - говорил Гамзат. - В один час мы лишились Родины, и нет нам утешения, ибо как говорят в вашем народе, что лучше камнем быть придорожным, но в стороне родной. Это тоска по дому привела этих наших молодых братьев в эти края, и они совершили поступок не угодный Аллаху. Аксакалы. Что вам до жизни этих джигитов? Вы все понимаете, что с ними будет. Отпустите их. Мы купим и вернем корову  уважаемому Едеге и вечно будем молить Всевышнего за души ваши.

   Гамзат замолчал. Из аксакалов только Абдрахман да Сагит знали русский язык, и Сагит пересказал, как мог слова чеченца.

   Гамзату ответил Абдрахман.

-Купите корову? Почтенный, даже у нас нет таких денег, чтобы помочь Едеге. Мы все понимаем твои слова Гамзат и даже Едеге. Но каждый из нас думает, а кто же это все скажет оперу? А ведь у каждого из нас семьи и дети. Ты подумал об этом, Гамзат? И напрасно ты вызвал наши души на суд Аллаха. Вот спроси у Ивана, разве кто ему сказал хоть одно плохое слово? Вспомни, когда вас бросили сюда, как стадо баранов, разве мы не помогли вам? А сколько горя нам всем принес немец-фашист? Но пусть хоть один ганс скажет, что мы упрекнули его, что он тоже немец?

   И снова в зимовье наступила тишина. Наконец поднялся старый Гамзат и сказал:

- Простите меня аксакалы. Я мог обидеть вас словами. Спасибо Абдрахману, он правильно сказал. Кто поедет за опером?

- Я утром завтра поеду, - откликнулся Сагит.

- Это два дня пути, - говорил Гамзат.- Аксакалы, отдайте нам этих юношей на эти два дня. Пусть они проживут их среди народа своего. Я, Гамзат обещаю вам, через два дня я сам приведу их сюда и свяжу их, как они связаны теперь.

   Абдрахман, дождавшись, когда Сагит перескажет слова чеченца, оглядел молчаливых аксакалов и, понимая, что они будут молчать сказал:

- Я верю этому человеку.

   И наклонившись, взял нож и подал его Гамзату, чтобы тот мог перерезать веревки связанных беглецов.

                                                   3.

                                      Кiсiнi кейде таршылык сынайды

                                      Кейде баршылык сынайды.

                                      Достоинство человека проверяется

                                     И нуждой и достатком.

                                              Казахская пословица.

    Прошло четыре дня, как оперуполномоченный с двумя солдатами увез беглецов район, когда в зимовку к Едеге пришел Абдрахман.

    Едеге поспешил встретить аксакала, чтобы помочь раздеться, но тот остановил его и сказал:

- Одевайся и выходи на улицу Едеге, разговор к тебе есть.

   Едеге оделся и вышел на улицу. Взволнованная Халима поспешила за ними. На улице она увидела, кроме Абдрахмана, русского Ивана, чеченца Гамзата и ганса Карла в руке которого была веревка,  с привязанной к ней,  огромной, черно-белой масти коровой.

   К Едеге подошел старый Гамзат и, наклонившись, медленно, чтобы было понятно, сказал:

- Почтенный, вот мы купили тебе корову. Все чеченцы отдали свои деньги. Аксакалы помогли нам, сколько могли. Иван, продал дорогое кольцо и дал нам денег, половина денег его. И гансы собрали все, что есть у них. Возьми эту корову Едеге и прости грех наших молодых братьев, ибо не со зла согрешили они.

   Смущенный Едеге, переминался с ноги на ногу, не зная, что ему сказать и делать. Наконец, он заглянул за спину старого ганса Карла и взглянул на корову.

- Бери корову Едеге, бери, - сказал по казахский, попыхивая трубкой, старый Карл. - Эта корова лучше прежней будет, я сам выбирал.

  Довольный, что сам умный Карл выбрал ему корову, Едеге благодарно улыбнулся ему.

   Тут, услышав слова Карла и понимая, что какие-то важные дела делаются без нее, вперед выступила Халима. Она растолкала стариков, подошла к корове, осмотрела ее рога, ощупала вымя и произвела еще множество движений известных только им, женщинам. Наконец, видимо довольная таким осмотром, она зачем-то похлопала по бокам коровы и немного смущенная тем, что на нее смотрят мужчины, опустив глаза, подошла к старому Гамзату. Халима, положила руку на его грудь, и, подняв голову, медленно, выбирая слова, сказала:

- Скажи твоя Айна. Халима сказала. Ходи в гости. Молоко, чай кушать будем.

   И довольная, что так много смогла сказать по русский, рассмеялась.

   Гамзат, аккуратно взял ее руку и тихо погладил ее.

                                                    4.

                                       Айрылмастай досына

                                       кайрылмастай суз айтпа.

                                       Другу неразлучному

                                       не говори слов прощальных.

                                                       Казахская пословица.

   Возлюбленная Ахмада, Фатима, не выдержав тяжелой дороги, умерла одна из первых, за два месяца до того, как Ахмад отправился к ней на Родину, и была похоронена на чеченском кладбище, сотни, которых разбросаны по всей степи казахской.

   Ахмад, умер от воспаления легких, в одном из колымских лагерей.

   Они никогда не узнали о судьбе своей любви в этой земной жизни.