Когда в двери постучали, Надежда Петровна с удивлением взглянула на часы. Время было уже позднее.

   Надежда Петровна жила одна. Обычно к ней в гости приезжала ее подруга и коллега по школе Екатерина Ивановна, также пенсионерка. Но она жила на другом конце города и поэтому приезжала всегда рано и рано уезжала.

   А еще по вечерам к ней заходил соседский малыш Степа. Он очень любил бывать у Надежды Петровны. «Баба Надя», как он ее называл, угощала его чаем с вкусным вареньем, а потом читала книжки, сидя на старом, на очень удобном кресле, куда они прекрасно оба вмещались. Баловала словом.

Внуки Надежды Петровны жили в соседнем городе, и она по ним скучала и поэтому всегда была рада, когда к ней приходил Степа.

   Но Степка стучал к ней совсем не так. Он стучал тихо, всего пару раз, а потом родители уговаривали его постучать еще, но он важничал и говорил, что уже стучал и баба Надя откроет.

   Стук повторился. Надежда Петровна прошла в прихожую, включила свет и открыла дверь.

   В коридоре стоял высокий, чуть тронутый сединой светловолосый парень с букетом в руках. Он улыбнулся и сказал:

- Добрый вечер Надежда Петровна! Узнаете? Извините, конечно, что поздновато, но я пришел к вам в гости.

   И тотчас по этой улыбке и манере говорить Надежда Петровна признала в нем Егора Царева с 8-ого «б» класса, в котором она была классным руководителем с пятого класса, и Егор там отучился с пятого по восьмой класс.

- Ой, Егор! Заходи, конечно! – приветливо отозвалась Надежда Петровна.

   Егор как–то странно шагнул в открытую дверь, и только теперь Надежда Петровна  увидела в его руках костыли и что у него только одна нога.

- Принимайте Надежда Петровна! – сказал Егор и протянул ей букет и пакет, в котором как потом, оказалось, была огромная коробка конфет, пачка чая и банка сгущенного молока.

- Ой, спасибо Егорушка! – сказала Надежда Петровна. – Да ты проходи, не стой!

   Егор пытливо взглянул на нее, затем себе под ногу, на пол, будто разглядывая, где ему можно разуться.

- Тебе помочь, Егор? –  тихо и участливо спросила Надежда Петровна.

- Нет, что вы, я уже давно сам научился, - ответил Егор, и действительно, каким-то особым ловким движением сбросил с ноги обувь и отодвинул его костылем в сторону.

   Не решившись предложить Егору тапок, Надежда Петровна предложила:

- Ну, пойдем, пойдем, проходи прямо в зал.

   И проводила его прямо в комнату, усадила на стул, бережно забрала у него костыли и поставила их в угол у стенки.

- Ты подожди Егор минутку, - сказала она. – Я сейчас чай организую. У меня минутку назад как чайник вскипел, ты как раз вовремя!

   И действительно, пока Егор мотал головой, рассматривая комнату, которая как обычно, у учителей была забита книгами и репродукциями картин, Надежда Петровна очень быстро накрыла стол.

- Не удивляйся Егор, - сказала она. – Я теперь на пенсии, на работу вставать рано мне не надо и я допоздна смотрю телевизор и поэтому горячий чайник у меня всегда под рукой.

  Надежда Петровна налила чай в большую синюю кружку, поставила перед Егором и подвинула к нему сахар и печенье.

- Спасибо, - сказал Егор, набирая сахар. - А что Надежда Петровна, скучаете по школе?

- Отскучалась, - махнула рукой и вздохнула Надежда Петровна. – Шутка ли, сорок пять лет в одной школе. Едва отошла. А теперь вот, ничего, привыкла. Ребята, вроде тебя, часто заходят, навещают. Встречи выпускников не пропускаю. Учителя бывают, ты ведь знаешь, они раньше все в нашей школе учились. Машка Петрова, с которой ты учился в одном классе, в этом году в нашу школу пришла, географию преподает.

- Машка, - улыбнулся Егор. – А вы ее так и зовете?

- А как же, помнишь, как вы ее дразнили: «Машка-ромашка»?

- Помню, помню, - засмеялся Егор. – Надежда Петровна, а кто вас больше навещает, кто хорошо учился или нет?

- Разные ребята приходят, - пожала плечами Надежда Петровна. – Сам то, сам как Егор?

- С Афгана такой я пришел, – ответил Егор. – Нас много там было и много ребят там убило. За что они нас так, Надежда Петровна?

- Не знаю Егор, не знаю, - сказала Надежда Петровна. – Это политика. Говорят, так надо было. Тяжело было, Егор?

- Тяжело, Надежда Петровна, тяжело. Ребят терять было тяжело. Сегодня ты с ним за одним столом сидишь, а завтра его нет. Я ведь с Сашкой Афониным там был, убило его Надежда Петровна.

- Вот как, а я и не знала, что вы были вместе. Знаю, что убили Егор, на похоронах я была.

- И зачем он в армию пошел, Надежда Петровна? Ведь учился хорошо, десятый класс закончил. Тоже мне, патриот! И парень такой вот оказался. Я до армии думал он маменькин сынок, а он ничего, хуже других не был.

- Да, - сказала Надежда Петровна, перебирая в руках салфетку. – Хороший был мальчик.

- Мы в засаду попали, нас четверых прикрывать оставили. Я сказал тогда капитану, не надо оставлять Сашку то, ему учиться надо. А он  сказал, что мол, мне самому, что ли за него оставаться, чем другие ребята хуже. Конечно, он прав был, капитан этот. Потом ушли они, мы остались. Когда вторую атаку отбивали, слышу, а Сашка не стреляет. Как отбились, прибежал, а он лежит, весь раненный, без сознания. Я укол сделал, перебинтовал, как духи снова подошли. Отбились, я снова к Сашке, а он очнулся, сидит и плачет. Я говорю: «Чего плачешь?», не дрейф мол, а он говорит: «Больно Егор». А я и не знаю что сказать. Вытащил я с из-под гимнастерки томик Есенина, вы же знаете, я Есенина люблю, и дал ему книжку эту, «На, - говорю, - Не плачь, почитай пока». Он взял и даже улыбнулся вроде, а тут снова "духи". Когда снова пришел, он уже умер. Так с раскрытой книжкой в руках и умер. Вот она, видите эти пятна Надежда Петровна? Это кровь Сашкина была.

    Егор положил перед Надеждой Петровной маленький томик, она взяла его в руки и, не открывая,  погладила ее.

    Егор, взглянул на нее, вздохнул и сказал:

- Не уберег я Сашку, Надежда Петровна, извините. Мы многих тогда не уберегли. А я сам вот через месяц снова переделку попал, вот таким и вернулся. Надежда Петровна, а можно мы с вами Сашку помянем, хороший он парень был.

   И Егор вытащил с внутреннего кармана маленькую «чекушку» водки и поставил на стол.

- Конечно, Егор, - отозвалась Надежда Петровна и тотчас поставила перед ним две рюмки.

   Егор разлил водку в рюмки, полез в карман пиджака, что то достал и протянув руку перед Надеждой Петровной раскрыл ладонь и перед ней упали на стол пятиугольный орден и две медали.

- Вот, навоевал! – сказал Егор. – Ну, помянем!

   Они выпили и помолчали. Потом Егор заговорил.

-  Вы не думайте, Надежда Петровна, что этим усугубляю! Нет! Я сразу понял, если этим баловаться, то пиши, пропало. И работаю я, по ремонту обуви. Будку видели, что на углу у Гастронома стоит, там я сижу. Вам ничего из обуви починить не нужно, так я  вам бесплатно! А еще вот по вечерам на часовщика выучился, и ключи дубликаты делать, совсем универсал буду. Правда, хорошо!

- Конечно Егор! Особенно, что не пьешь.

- Да что я! – оживился Егор. – Помните батю, ну он еще пару раз пьяный в школу к вам приходил, и мать, был такой за ним грех, нередко поколачивал. Так я как вернулся, он  вчистую с водкой завязал! Мать не нарадуется. Он все меня обхаживает, говорит: «Я горжусь тобой сын!», мол, не позорил, хвастает где может. А сам, я пару раз видел, плачет. Жалко его.

- А награды, почему не носишь? – спросила Надежда Петровна, подливая Егору чай.

   Егор замотал головой и показал на сердце.

- Тяжело, Надежда Петровна. Тут бы забыть это все.

- Понятно, - сказала Надежда Петровна и, коснувшись руки Егора, попросила. – Егор, почитай из Есенина, пожалуйста.

   Егор немного задумался, положил руку на книгу и, не раскрывая ее начал читать:

                        -Есть светлая радость под сенью кустов

                         Поплакать о прошлом родных берегов

                         И, первую проседь лаская на лбу,

                         С приятною болью пенять на судьбу…

    Когда он закончил читать, Надежда Петровна ласково взглянула на него и сказала:

- Да, Егор, ты действительно любишь Есенина.

- Почему это действительно, - спросил Егор.

- Ну, Есенина любят многие. А если попросишь, что почитать из его стихов, то это обязательно, что-то из «Персидских мотивов», или «Москвы кабацкой», а ты вон какие знаешь. Молодец! – сказала Надежда Петровна, а потом вдруг прибавила. – А ты ведь Егор, не просто так ко мне пришел, верно?

   Егор пытливо взглянул на нее и спросил:

- А вы по чем знаете?

- Да уж знаю. Не зря же сорок лет среди людей работала, научилась понимать. Ну, говори.

   Егор снова взглянул на нее, подставил руку под подбородок и наконец заговорил:

- Тут такое дело, Надежда Петровна. Сижу я как то в своей будке, на работе значит и заходит ко мне Лена Сенина, знаете такую, она на класс ниже нас училась, помните?

- Знаю, помню, - согласно кивая головой, сказала Надежда Петровна. – Да ты говори.

- Да не знаю я как это говорить то, - засмущался вдруг Егор. – Я пока ее заказ делал, поговорили так малость, а она вдруг мне говорит: «Возьми меня замуж Егор, я тебя еще девчонкой в школе любила».

- М - да, - проговорила Надежда Петровна. – Ну а ты то, что Егор?

- А что я? Сказал я ей, чтобы она эту дурь с головы выбросила, ну и пару хороших. Не матерился конечно, так, ну как это? Красноречиво, вот.

- А Лена? – спросила Надежда Петровна.

- Ну, понятное дело, психанула. Смотрю слезы на глазах, схватила свои сапоги и убежала.

- Вот так история! – сказала Надежда Петровна.

- Была бы история, так нет! – сказал Егор махнув рукой. – Через неделю снова пришла. Молчит, сунула мне туфли и потребовала, чтобы я их чуть ли ни новыми сделал. Такого наговорила, так легче новые купить. И села и молчит. А я глянул, так и туфли то не ее! Чьи, говорю притащила? А она говорит, мол у подруги взяла и теперь каждую неделю вот так ко мне приходить будет. Что и делать с ней, не знаю Надежда Петровна. Она институт заканчивает, ей учиться надо, вы же знаете, как она хорошо училась, а у нее такое в голове! Пожалела, понимаешь ли!

- Да, хорошенький вопрос. Ну что Егор тебе я скажу, конечно, ты прав. Сердцу не прикажешь. Любовь она не всем дается. Надо ей сказать, чтобы она эту дурь с головы выбросила.

- Кому, ей? – опешил вдруг Егор. – Вы что, Надежда Петровна, хотите сказать, что она меня любит?

- Значит, любит, - ответила Надежда Петровна.

   Егор задумался, затем сказал:

- Нет, тут что-то не так! Пойду-ка я домой Надежда Петровна!

   Он вскочил, взял с рук Надежды Петровны костыли, собрал награды и книгу со стола и прошел в прихожую, где ловко обул свою обувь.

- Ладно, Надежда Петровна! Не поминайте лихом! Авось, бог даст, свидимся!

- Обязательно свидимся, - ответила Надежда Петровна. – Где ты говоришь, работаешь? На углу у Гастронома? Так я буду сама к тебе приходить. А так, ты зря все это делаешь Егор.

- Что зря Надежда Петровна?

- Не дели Егор людей на троечников и отличников. Вот ты спросил, кто из них чаще приходят ко мне, и знаешь, чаще всего ко мне приходят добрые ребята. Какая разница, как они учились. Вот сегодня ко мне ты пришел. И Лена приходила недавно.

- Лена? – удивился Егор. – Как Лена? Она же у вас не училась?

- А вот и пришла. С тобой вот просила поговорить, а ты и сам пришел. Поговорили. Жалко конечно девчонку, любит она тебя и вовсе не жалеет.

- Как любит? Надежда Петровна, как же она любить то меня может?

- Так и любит! А что ты хотел Егор? На танцы ты не ходишь, на вечеринках не бываешь, что ей оставалось делать? Ладно, Егор, я конечно с ней поговорю, если ты так.

   Егор опустил голову. Он помолчал немного, взглянул на Надежду Петровну, обнял рукой ее голову и приглушенно сказал:

- Не надо ей ничего говорить Надежда Петровна, пожалуйста, не надо! Я ведь не знал, не думал…

   Не договорив, он повернулся к двери и, дождавшись, когда Надежда Петровна открыла замок, исчез в дверном проеме.

   Надежда Петровна хотела уже закрыть дверь, когда вдруг услышала его голос:

- Надежда Петровна!

- Да, говори Егорушка!

- Надежда Петровна, а если я вас на свадьбу приглашу, вы придете?

- Первая приду, Егор, - ответила она.