Контра.
Магеллан орал как резаный. Солнце уже пошло по кругу, а он все равно не угомонился и кукарекал по чем зря. Эту его странность давно невзлюбили соседи и говорили Василию: «Заруби ты его чумного! Житья нет!», а он только усмехался и отвечал: «Ишь, чего контра вашу мать, надумали! Своих пискунов рубите! А мой – орел! Да у него голосище, как у Кобзона!».
Но сегодня он так не думал. Голова трещала с похмелья, и после очередных воплей Магеллана, Василий с досадой взглянул на пустой ковшик, замахнулся им в открытое окно на пестрое свое чудище. Но тот мгновенно умолк, словно почувствовал, что хозяин сегодня не особо рад его песнопениям.
Василий тяжело поднялся, добрался до ведра на лавке и, зачерпнув водицы, жадно испил, оглядывая хату. Так, между делом отметил, что бабы дома нет, на календаре маячил день недели – понедельник, а это значит, выходной его наверняка испорчен. Все кореша конечно на работе и сброситься хотя бы по мелочи для похмелья не суждено.
От этой мысли еще больше разболелась голова и, почесав в затылке, Василий стал додумывать, что же делать дальше. И здесь он вспомнил о маленьком флакончике спирта, который купила его Маруся по случаю, когда соседка Маша, медсестра местной поликлиники делала ей уколы. Василий схватил табурет, подтащил к шкафу, встал на него, открыл дверцу и стал шарить рукой в поисках флакончика.
И здесь он услышал за спиной смех жены , сравнимый разве что с работающим отбойным молотком. От неожиданности он едва не упал, оглянулся, испуганно удержавшись за дверцу. Маруся стояла в дверях, руки в бока, насмешливо разглядывая его, словно памятник на постаменте.
- Трусы подтяни, герой! – сказала она. – А то потеряешь их вместе со своим сокровищем. И что мы там ищем, хотелось бы знать?
- Да я, это… - шмыгнул носом Вася. – Спички хотел достать. -Да что ты говоришь, - усмехнулась Маруся, кивая головой на стол, где вместе с папиросами лежала коробка спичек. – Может ты дом хотел спалить, да огня тебе мало? Знаю я, что тебе надо! Зря стараешься, я весь остаточек использовала, поясницу натирала, вот.
-У-у, контра! – потянул Василий. – Какая такая поясница? Она у тебя уже давно с з…. срослась! Нашла, что на з…. переводить!
- А хотя бы на з…, - не унималась Маруся. – А все равно тебе не досталась!
Но Вася уже ее не слышал. Он натянул трико, откопал, в брошенную было, в кучу белья видавшие виды тельняшку и, одевая ее, прихватил со стола папиросы и спички, вышел из дома, хлопнув дверью. Там он задымил папироской и горестно пробурчал:
- Полундра! Свистать, все наверх!
На этот призыв дружно откликнулась живность во дворе. Затянул свою песню Магеллан, пару раз гавкнул пес Штурвал и даже боров Мичман Басов, названный так Василием в честь ненавистного мичмана по службе на флоте, захрюкал в унисон. Но это мало утешило Васю и он, сплюнув в сторону, прошел к калитке и вышел на улицу.
2.
Здесь надо сказать, что жил Василий в частном секторе, то есть в своем доме, а вернее в доме доставшиеся его семье от покойной тещи Дарьи Ивановны (царство ей небесное!). И хоть он, Василий, эту тещу-то уважал, но теперь в ее доме чувствовал себя примаком. И частенько с жалостью вспоминал однокомнатную квартирку в деревянном доме, пусть полную клопов и тараканов, но там он чувствовал себя хозяином и мужиком и мог не только прикрикнуть на Марусю, если надо, но и пригрозить кулаком, вот.
Так прошелся Вася с думами о тяжелой своей судьбе до асфальта разделяющий частный сектор и город из невзрачных пятиэтажек и после некоторого раздумья пошел в город, благо улицы его были уже почти пустынны. Народ разошелся на работу, ребятишки в школу, а иные проводили время за телевизором.
И прошел – то он немного, как увидел в одном из домов лестницу, спускающуюся в подвал и надпись над ней - «Электроток».
«Постой-постой, - подумал наш Вася. – Кажись, в этом самом электротоке работает сосед Миша. Вот у кого можно трояк до получки заначить!»
И повели ноги Васю прямо в этот самый Электроток. Спустился он по лестнице, а там коридор с дверями разноцветными, с несколько раз врезанными, а то и просто навешенными замками. И только одна дверь была приоткрыта, откуда были слышны голоса и плавно выплывал табачный дым. Вася всунул туда голову и увидел, как несколько человек обсуждают меж собой что-то.
- Вам что, гражданин? - обратился к Васе человек, сидевший за столом. – Вы что по делу? Так немного подождите, вот сейчас у нас оперативка закончится и зайдете.
Вася согласно кивнул головой и убрал ее из кабинета. Миши среди мужиков не было. А вот человека за столом он признал сразу. Когда-то, лет пять назад тот работал энергетиком в цеху, где слесарничал Вася. Недолго работал, говорят, уволили за пьянство.
«Так вот где ты дружок окопался! – подумал Вася. – Помню, помню. А любимое дело, чую, ты не забросил. Ишь ты, не бритый с утра хоть и начальничек, и глаза такие жалобные. Точно! Похмелиться хочет!»
И созрел у него в голове план. И тотчас, едва мужики вышли из кабинета, он вошел туда, и аккуратно прикрыв за собой дверь, подошел к столу.
3.
Мужик тот, что-то аккуратно писал в журнальчик, и едва взглянув на Васю, предложил: - Садитесь. Ну что у вас там произошло? Вася оглядел кабинет, услужливо потушил не до конца погашенную кем-то сигарету в самодельной пепельнице и присев на крайний стул у стола решил начать говорить издалека, не напоминая мужику о некогда производственных связей с ним. Он слегка откашлялся и сказал… издалека:
- Слышь, мужик, похмелиться хочешь?
Мужчина за столом от удивления поднял голову и некоторым интересом разглядел Васю. На его лохматые тапочки обутые на босые ноги, волосатые руки, на одной из которой красовалась наколка якоря, на другой русалки, но взглянув в глаза Василия, он верно угадал в нем близкого ему человека. Мужик опустил глаза в журнал и через некоторое время произнес:
- А что, у нас сегодня именины?
- Да нет, ответил ему бодро Вася, чувствуя, что клюет. – Понимаешь, браток, баба моя – контра, похмелится не дает. Так у меня к тебе деловое предложение.
Тут мужик взглянул серьезно на Васю, как бы понимая всю важность дела, закрыл журнал и отложил в сторону.
- Контра, говоришь? – сказал он Васе. - Знакомая картина! Так что за дело ты мне предлагаешь?
И тут Вася выложил ему свой план:
- Понимаешь браток, химичит она. Пленку значит, в счетчик сунет и … сам знаешь - счетчик не крутит! Так вот, давай я тебе адрес назову, а ты как бы с проверкой к нам и химию эту разоблачаешь. А я как бы с тобой договариваюсь, с бабы деньги снимаю, а потом мы их того, делим, значит, а?
Тут мужик удивился во второй раз. - Ну, ты даешь! И впрямь тебя баба довела, если ты до такого додумался!
- Так я же говорю – контра! – замахал руками Вася.
- Ну что ж, - подвел итоги мужик. – Нормальный план. Давай адрес!
Вася быстро назвал. Мужик несколько разочарованно сказал:
- Э-э, да это ведь частный сектор! И собака, небось, есть?
- Да ты не сумневайся, -сказал Вася. - Я цепь на ней укорочу на метр!
- Полтора, – почему-то потребовал мужик.
- Хорошо, полтора, - легко согласился Вася. – Заходи спокойно, никого не окликай. От калитки прямо в дом. В прихожей, там темно, слева нашаришь выключатель сверху и над ним сразу и увидишь его, счетчик! Лады?
- Лады, - согласился мужик. – Иди, жди!
В дверях Вася обернулся и сказал:
- Ты это мужик, удостоверение не забудь, чтоб все на правду было похоже!
- Да иди ты! Я еще двух милиционеров в понятые возьму, - пробурчал мужик, но увидев, как испуганно осунулось лицо Васи, добавил – Да шучу я, иди.
4.
Вася лежал на нераскрытой кровати и смотрел телевизор, когда отчаянный лай Штурвала засвидетельствовал о том, что события задуманного им плана начинают сбываться. Маруся гладила белье за столом и едва взглянула в сторону окна, как чья-то тень прошла мимо, и было слышно, как кто-то вошел в дом.
- Ой, Вася, к нам кто-то пришел, глянь, – сказала она. Но Вася не отвечал ей, а через секунды она услышал чей-то голос в прихожей:
- Эй, хозяева, кто есть дома?
- Вася, выйди, - попробовала уговорить Маруся мужа, но тот, как пришел - молча, так и остался - немым лежать на кровати. Вздохнув, Маруся осторожно поставила утюг на стол и сама вышла в прихожую.
Через минуту Вася услышал, как плачет Маруся и строгий голос его подельника. Не спеша, продляя себе удовольствие, он встал и вышел в прихожую. Дело было в самом разгаре. Мужик еще не успел убрать с рук удостоверение, а Маруся вся заливалась слезами.
- А что тут происходит – деловито спросил Вася.
- Как, что? – откликнулся мужик с удостоверением. – Вы тут обворовываете электроэнергию государства, а ваша супруга тут мне истерики устраивает!
- Ах ты, контра! – тут Вася обернулся к супруге. – А я тебе что говорил!? Доиграешься! Доигралась! А что теперь, штраф?
-Штраф, штраф, - подтвердил мужик.
- И на работу напишите? - решил усугубить ситуацию Василий.
- Обязательно напишем, - с вдохновением подыграл ему мужик.
И Маруся снова закатилась в истерике. Тут Вася, понимая, что «клиент готов», двинул ее рукою, да так, что она в испуге перестала плакать.
- Иди, домой! – приказал ей Вася. - Я сам тут с товарищем поговорю.
Они вышли во двор, молча, прислушиваясь к всхлипам Маруси, покурили, и, наконец, Вася сказал:
- Ну, пора! Он вошел в дом, и ему немного стало жаль заплаканную Марусю.
- Ну, хватить выть, - сказал он. – Давай два червонца, я с ним договорился. Маруся радостно вскочила, пробежала в спальню и вскоре вынесла оттуда два червонца.
- А что так дорого, Васенька? - спросила она, и Васи тоже стало жалко таких денег. Он и сам понимал, что дорого, ну не объяснишь же ей, что по чем. Они вышли с мужиком за калитку, поделили деньги и разошлись.
А через полчаса, Василий сидел у знакомой пивнушки, с незнакомыми мужиками, слушал их байки и посмеивался: - Знаю, знаю! Понятно дело. У меня у самого такая дома – контра…
По пути домой Василий на оставшиеся деньги купил для живности килограмм ливерной колбасы и пол кило любимых Марусей конфет «Золотой улей».
У самого дома, едва протиснувшись через решетки соседского забора, к нему подбежала его кошка Селедка и так и плутала у его ног до самого дома, радостно отираясь и мурлыкая в предчувствии славного угощения доброго хозяина.
Рассказ опубликован в книгах автора: "Фотограф Изя и другие...." (Канада), "Межвековье" (Россия)
| 
