Тайны дипломатии.
Действующие лица: Брежнев Л.И. - Генеральный секретарь ЦК КПСС 1966-1982 г.г. Косыгин А.Н. - Председатель Совета Министров СССР 1964-1980 г.г. Громыко А.А. - Министр иностранных дел СССР 1957-1985 г.г. Андропов Ю.В. - Председатель КГБ СССР 1967 - 1982 г.г. Неверова М.А. - медсестра горбольницы №63 г. г. Москва 1971- 1974 г.г.
Зазвонил телефон. Сотрудник отдела поднял трубку и представился:
- Наградной отдел, ответственный секретарь Петров. Слушаю вас, Леонид Ильич! Да-да, здесь! Сейчас передам!
Дрожащими руками Петров протянул трубку и сказал:
- Вас, Юрий Владимирович. Леонид Ильич Брежнев!
Андропов с удивлением взглянул на сотрудника, но трубку взял и проговорил в нее: - Андропов у телефона.
- Кхе- хе! - раздался знакомый смешок Брежнева. - Здравствуйте, Юрий Владимирович, удивились? Вот видите, не только вы обо всех знаете, но и мы знаем о вас, где бы вы не находились! Кстати, а что вы делаете в Наградном отделе, мы вроде бы вас не награждали?
- Здравствуйте, Леонид Ильич! Действительно удивили. А я здесь по делу, Леонид Ильич. Видите ли, многие наши сотрудники находятся в длительных, так сказать командировках, и поэтому их государственные награды время от времени в Наградном отделе забираю я, под роспись. А потом, когда они возвращаются, мы у себя в Комитете, насколько это возможно, торжественно вручаем им эти награды.
- М-да, - проговорил в трубке Брежнев. - А я вот и не знал об этом. Очень трогательно, знаете ли. Хм-хм, но я однако к вам по делу звоню. Есть тут у правительства одна проблема и никак мы без вас ее решить не можем. Ну если уж вы рядом пройдите ко мне, тут у меня как раз нужные для беседы люди сидят. Я скажу, чтобы вас пропустили.
- Хорошо, Леонид Ильич, я сейчас же иду к вам,- сказал Андропов и дождавшись когда в трубке послышались гудки передал ее сотруднику.
Он поставил роспись на расписке и, указав, на аккуратно сложенные коробки с орденами сопровождавшему его офицеру сказал:
- Возьмите это все и ждите меня в машине.
Андропов вышел из кабинета, прошел несколько коридоров и этажей и вскоре оказался в приемной Брежнева, где его немедленно пропустили к хозяину кабинета.
2.
В кабинете Брежнев действительно был не один. Вместе с ним за столом сидели глава правительства Косыгин и министр иностранных дел Громыко, с которыми он просматривал видеозапись вчерашней церемонии награждения Леонида Ильича очередным орденом. Эта видеозапись, очевидно нравилась хозяину кабинета, так как, с появлением Андропова в кабинете, он с явным сожалением отключил запись и пригласил рукой вошедшего к столу. Дождавшись, когда Андропов, поздоровавшись со всеми, присел к столу, Брежнев обратился к нему:
- Юрий Владимирович, сейчас товарищи вам изложат проблему, которая, как они утверждают, связана с вашим комитетом. Надеюсь, вы найдете общий язык для ее разрешения. Давайте, занимайтесь, - подсказал Леонид Ильич сидящим за столом и, развернувшись, к рядом стоящему телевизору, включил видеозапись, не без видимого удовольствия добавил, - А я вот пока потихоньку запись посмотрю. Андропов согласно кивнул головой, улыбнулся и, повернувшись к будущим собеседникам, сказал:
- Я внимательно слушаю вас.
Первым начал говорить Косыгин, об эрудированности и интеллекте которого ходили легенды, и перед его личностью Андропов всегда испытывал некий трепет. - Юрий Владимирович, - сказал он. - Я думаю, вы знаете, что наши торговые отношения с Западом носят несколько иной характер нежели со странами Варшавского договора. И если с дружественными нам странами мы можем вести прямые переговоры с поставщиками или покупателями продукции, то те же отношения с западными компаниями во многом зависят от наших с ними международных отношений.
- Разумеется, знаем, - ответил Андропов. - Могу прибавить. что мы даже контролируем эти отношения, поскольку в эти торговые сделки вкладываются миллионы народных денег.
Косыгин согласно кивнул головой и продолжил: - Да, конечно. В ЦК не секрет, что ни одна такая сделка не совершается без утверждения вашего комитета. Юрий Владимирович, а что вы знаете о поставках оборудования на новый завод в Сибири из Республики N?
- Ну, наверное то, что и вы, Алексей Николаевич. Велись успешные переговоры по этим поставкам, но в связи с резким ухудшением отношений с Республикой N они практически, сошли, на нет, и поэтому теперь находятся пределах отношений министерств иностранных дел, вернее, наших дипломатических торговых представительств.
- Совершенно верно, - согласился Косыгин. - Мы вынуждены были передать это дело под контроль наших дипломатов, но там товарищи неожиданно наткнулись на неожиданное препятствие и виной всему, как они заявляют, являются ваши сотрудники Юрий Владимирович.
- Вот как! - удивился Андропов. - Хотелось узнать подробности.
- А подробности у Андрея Андреевича, - сказал Косыгин и повернувшись к Громыко, предложил: - Прошу вас.
И здесь Андропов увидел, как, пожалуй, самый известный в мире дипломат, вдруг смутился, нервно повел плечами и, разведя руками, проговорил:
- Ну, знаете, я даже не знаю, как это рассказать. В моей, а может и в мировой практике, а таком явлении я слышу впервые. Ко мне обратились наши сотрудники, которые заявили, что в деле об этой торговой сделке появились неожиданные препятствия. Посольство Республики N практически блокирует, игнорирует, а также всячески препятствует нашим переговорам с фирмой с которой нам поручено заключить договор о покупке оборудования для нашего нового завода.
- Интересно, почему? - заинтересовано спросил Андропов. - Я впервые слышу об этом. Но насколько я знаю, правительство N, какими бы не были сложными наши отношения, никогда не вмешивается в дела частного капитала. Оно лишь может рекомендовать те или иные действия, но не более, это мировая практика. Может быть, все дело в конкурентах?
- Если бы, - печально покачал головой Громыко. - Но дело оказалось до нельзя банальным и потому, что удивительно, совершенно неразрешимым. Наши сотрудники произвели расследование, и коллеги из посольства N без всяких дипломатических искушений прямо заявили нам об истинных причинах своего поведения.
- И каковы же эти причины? - спросил Андропов. Здесь глава МИДа вновь пожал плечами, вздохнул и сказал:
- Это невероятно, но дело видите ли оказывается в том, что люди из вашего комитета прервали личные отношения атташе посольства К. и некой гражданки Маши Неверовой, жительницы Москвы. И теперь, в знак солидарности к своему коллеге, сотрудники посольства бойкотируют все наши действия!
Наступила неловкая и затяжная пауза. Столь затяжная, что Леонид Ильич вдруг оторвал свой взгляд от телевизора и задал свой вопрос, который изумил всех присутствующих, которым казалось, что Брежнев совершенно не слушал диалог трех членов правительства.
- А кто, кто эта Неверова Маша? - спросил он. - Она что, актриса или певица? Я что-то не слышал такую фамилию.
Косыгин и Громыко вопросительно посмотрели на Андропова. И понимая, что они представления не имеют, кто же такая Маша Неверова, он повернулся в сторону Брежнева и пояснил:
- Леонид Ильич, Неверова Маша - это бывшая медсестра московской городской больницы № 63. В настоящее время проживает у своей бабушки в Перми.
- У бабушки? - переспросил Брежнев.
- У бабушки, - подтвердил Андропов.
Брежнев согласно махнул рукой и снова повернулся к телевизору. Андропов развернулся к своим собеседникам и по выражению их лиц понял, что простыми объяснениями о пребывании медсестры Маши "у бабушки" ему не обойтись.
- Ну, хорошо, - сказал он. - Да, нам стало известно о связи этого атташе К. с некой Машей Неверовой. Не скрою, мы проявили свой, некоторый интерес, к этой ситуации. Но, как выяснилось, интеллект Неверовой столь низок, что она даже не понимает разницу между дипломатами капиталистических стран и странами Восточной Европы. И в конце концов, как вы понимаете, она вела не совсем достойный образ жизни и поэтому было принято решение выслать ее за пределы Москвы.
- За пределы Москвы! - воскликнул вдруг Громыко. - Вы высылаете ее за пределы Москвы, а мне звонит коллега из Республики N и утверждает, что это ваше решение пример антидемократического государства! И даже намекает мне, что доведет этот факт до главы государства, визит которого мы с таким трудом организовали в сентябре месяце!
- Юрий Владимирович, - как бы продолжил его монолог Косыгин. - Речь идет о сроках ввода нового завода имеющего важнейшее значение для народного хозяйства, а ваши сотрудники так неумно срывают нам эти поставки.
И тут, всегда невозмутимый, каким его знали члены правительства, Андропов вдруг вспылил: - Что же вы предлагаете, чтобы о нас говорили, будто бы мы подкладываем под западных дипломатов проституток!?
Последнее слово прозвучало так четко, что его собеседники невольно переглянулись, а Брежнев и вовсе как-то испуганно обернулся к беседующим и обратился к Андропову:
- Юрий Владимирович, - сказал он. - Вы что же хотите сказать, что в нашей стране есть проституция?!
- Извините, Леонид Ильич, - ответил Андропов. - Это я так, образно.
- Ничего себе, у нас так образно выражается председатель госбезопасности! - заметил Брежнев и снова с сожалением взглянул на телевизор, где как раз Михаил Суслов прикреплял к его груди орден. - Вот, посмотрите, за что меня награждают? А за то, товарищи мои, что я всегда делал то, что нужно партии и народу. А вы тут разборки устраиваете, понимаешь ли, вместо того, чтобы делом заниматься! Что нам сейчас важней, что о нас скажет Запад или новый завод? То-то! Юрий Владимирович, я понимаю, нас и так грязью обливают, ну и шут с ними, с капиталистами этими. Нам завод нужен! Он у меня в отчете о нашем пятилетнем плане, понимаешь ли! Так вот, верните-ка вы эту Машку в Москву к послишке этому, и пусть он сам решает, ровня она ему или нет. Все! Считайте, что это партийная от нас к вам просьба, а если хотите и поручение. И если вопросов нет, давайте расходиться, а то мне еще интервью давать тут одной "ихней" газетенки, тоже вот, говорят надо, для этого, как его? Да, имиджа страны, понимаешь ли!
3.
Прошло два года. В Кремле шел праздничный прием советской общественности и иностранных представительств в честь награждения Леонида Ильича высокой международной премией.
Все было как обычно: скромная торжественная часть, великолепный концерт и прекрасное застолье, от которого не только у лучших представителей советского народа рябило в глазах, но и у иностранных гостей, которые были готовы бойкотировать что угодно, но только не такие застолья.
В одном из углов зала, в сторонке, скромно стояли, беседуя о чем-то, Громыко и Андропов когда к ним неожиданно подошел Брежнев.
- Вот, - сказал он, показывая на воротничок с новой блестящей медалью лауреата. - Наградили, понимаешь ли.
- Поздравляем! Поздравляем! Мы очень рады за вас, Леонид Ильич! - отозвались Громыко и Андропов, приподнимая свои бокалы.
- Спасибо! И вам спасибо, товарищи, что доверяете мне!- отозвался растроганный Брежнев. Он же уже развернулся, чтобы продолжить путь, к тем, кто еще лично его не поздравил, как вдруг обернулся и с интересом на лице спросил:
- Послушайте-ка! А что тот атташе, ну который в нашу девку был влюблен, он еще у нас в стране?
Громыко улыбнулся и ответил:
- Леонид Ильич, неужели вы помните эту историю?! Какая у вас хорошая память! Да, он до сих пор в нашей стране, правда он вовсе и не атташе теперь.
- А кто же? - спросил Брежнев.
- Да уж дорос наш с вами общий знакомый до полного звания посла своей страны и, кстати, проводит очень полезную для наших стран политику сотрудничества!
- Скажите-ка! - удивился Брежнев. - А девку-то эту, Машу, бросил, небось?
- А вот и нет, Леонид Ильич! - рассмеялся Громыко. - Девушка Маша, теперь вам не шаляй-валяй, а жена посла Республики N!
- Вот - те, на! Жена?! Не верю, покажите!
Тут в разговор вмешался Андропов. - Леонид Ильич, пальцем показывать неудобно. Посмотрите за моей спиной, видите у картины с Георгием Победоносцем группу людей.
- Да, вижу! - оживленно сказал Брежнев. - Среди них много женщин. Какая, по вашему, самая красивая из них?
- Ну, вы даете, Юрий Владимирович! Хм - м... Впрочем, мне кажется вот та брюнетка в белом платье, с белой розой в руке.
- Браво! - восхитился Андропов. - У вас великолепный вкус Леонид Ильич! А ведь это и есть Маша, бывшая медсестра больницы №63 Неверова!
Но Леонид Ильич почему-то не разделил радости Андропова. Он еще раз взглянул через его плечо на Машу и мрачно сказал:
- Ну вот, да это такое!? Если мы таких красивых женщин в обмен за лояльность разным там послам будем раздавать, кто нам красивых детей рожать будет?!
- Не за лояльность, Леонид Ильич, - поправил его Громыко. - Лояльность послов - это наш профиль. За завод!
- Все равно, - как-то безутешно сказал Брежнев. - Нехорошо это своим генофондом разбрасываться. А завод, а что завод? Мы его ведь в срок запустили. Да, в срок. Я и указание дал, чтобы всех достойных там за запуск наградили.
- Леонид Ильич, всех ли достойных? А вот нас с Андрей Андреевичем позабыли, ведь мы кажется тоже к этому событию причастны?! - пошутил Андропов.
Брежнев, погрозил пальцем, рассмеявшимся Громыко и Андропову и сказал:
- Вам бы, по-хорошему по строгачу в личное дело, что чуть такое важное дело не развалили. Если уж награждать кого, то вон ее! Да, была Маша, да стала не наша.
Он еще раз взглянул в сторону дипкорпуса Москвы, махнул рукой, и ушел в сторону лучших представителей советского народа.
Рассказ опубликован в сетевом журнале "Камертон" (Россия) №21 июль 2011 г. в журнале "Нива" №4 2013 г. (Казахстан) и в книгах автора "Фотограф Изя и другие..." (Канада) и "Межвековье" (Россия)
| 
