4.

   Утренняя роса была холодной и очень не приятной. Пробираясь по траве Алесь Мельников нашёл узлы, там где указал ему отец. Место это было уже в лесу, поэтому он сразу подобрал их и направился дальше вглубь чащобы, которая сразу же укрыла его от наблюдения и преследования. В условленное место он дошёл с остановками, прислушиваясь, не пытается ли кто идти за ним. Каждый раз это место сброса узлов менялось,  и лишь основной ориентир оставался неизменным. Алесь аккуратно положил узлы в указанном месте и ещё раз прислушался к лесному шуму, который ничем не нарушался. Облегченно вздохнув, он уже собрался в обратный путь, как негромкий присвист заставил его не только остановиться, но поскольку он явно принадлежал человеку и вовсе от страха присесть.

  Алесь обернулся и увидел перед собой двух мужчин при оружии.  Один из них бородатый и строгий на вид, немного напоминал лик с икон, другой одноглазый с повязкой через лицо.

   Тот, что с повязкой усмехнулся и сказал, протянув руку:

- Чего ты испугался, дурачок. Свои мы, свои.

   Он помог Алесю подняться и некоторое время они молча прислушивались вокруг.

   Наконец, снова одноглазый сказал:

- Пойдёшь с нами, старшой хочет тебя видеть. Повернись, нужно тебе глаза завязать.

  Он ловко накинул на лицо Алеся какую-то тряпку и не туго, но надёжно завязал её на затылке.

- Пошли! – приказал он, придерживая парнишку за рукав.

 Они долго шли не спеша, часто останавливаясь.  Однажды и вовсе дожидались одного из сопровождающих, который, как выяснилось, специально отстал, чтобы убедиться, что за ними никто не идёт.

   Наконец они пришли до места, но там, также долго молча стояли, вслушиваясь в беспокойную лесную тишину.

 Затем Алесь услышал небольшой шум за своей спиной и уже знакомый голос сказал ему:

- У тебя за спиной яма с лестницей. Держись одной рукой за меня,  потихоньку нащупай  ногой ступеньку лестницы и спускайся вниз.

   Внизу парня мальчика приняли и спустя время, развязали глаза.

   И пока его глаза привыкали к свету от потрескивающей лучины, он услышал чей-то новый голос:

- А вот и наш герой!

   Приглядевшись, Алесь увидел за столом трёх мужчин и тени нескольких из них временами выдавали себя движениями в глубине подземелья.

- Да ты не стой, садись, - сказал тот же мужчина и, протянув руку, усадил перед собой ещё не привыкшему к такому свету Алеся.

Какое-то время, сидевшие за столом люди,  молчали.

- Ну, давай Алесь, расскажи нам, как вы попались в руки гэбэшникам? – продолжил говорить мужчина.

- Это не были гэбэ, а опера милицейские из соседнего района. Они выследили нас, - ответил быстро Алесь.

- Пусть так, - сказал мужчина. – Всех  нас когда-нибудь выследят. А почему же они отпустили тебя?

- Не знаю. Я точно не знаю почему, - ответил мальчик. – Они допрашивали нас. А потом приехал новый опер и сразу же отпустил меня.

- Прямо, сразу,- переспросил мужчина.

- Да-да! – подтвердил Алесь.

- А дружка твоего, выходит, не отпустили? – многозначительно взглянув на своих товарищей за столом, спросил мужчина. – Почему?

- Я не знаю, - растеряно ответил Алесь. -  Он-то и вовсе был не при чём.

- Вот-вот, - кивая головой, сказал мужчина и снова взглянул на своих товарищей. – Он был ни при чём, а его оставили. А тебя, героя, отпустили на все четыре стороны.

Мужчина развёл руками, как бы подтверждая ими правильность своих слов и мыслей.

- Я думаю, - немного помолчав, сказал он. -  Тут всё ясно. Фома, проводи парня.  Его, наверное, уже заждались.

   Фомой оказался тот самый иконоликий мужчина, что  встретил вместе с товарищем Алеся у тайника. Он появился из темноты и помог мальчику подняться.

- Так я до дома? – обрадовано сказал Алесь.

- Не-е, - едва усмехнувшись, ответил ему, всё выспрашивавший  у него мужчина. – Домой тебе нельзя. Там опер тебя дожидается с вестями. И у нас тебе нельзя. Дождёшься случая и сигнал дашь, кому надо. Теперь ты будешь жить в другом месте. Надеюсь, оно тебе понравится. Фома, на прощание, дознайся у него, что опер ему обещал и он оперу. С богом!

   Получив такое благословление, Фома и Алесь покинули схрон.

   Спустя, часа два, Фома вернулся. Он  молча посидел за столом,  с аппетитом поглощая оставленную для него пищу, затем прошёл к своей лежанке и растянулся на ней.

   Старшой, подошёл  и вопросительно посмотрел на него.

- Да всё нормально, - отозвался на этот взгляд Фома, ковыряя палочкой в зубах.

- Я понимаю, что нормально, - сказал Старшой. – Что он сказал?

- Ничего не сказал, - ответил Фома, сплевывая палочку со рта. – Чую, он бы сказал. Да сердце у него от страха остановилось. Я чуть виноват.

- Чуть! Слово то нашёл, какое!? Ты бы головой думал, прежде чем, что делать! – ругнулся Старшой и направился к столу.

  Фома ничего ему на это не ответил. Он отвернулся к стене и через минуту мирно захрапел, что бывает с людьми, после тяжёлой работы.

                5.

   Тело Алеся Мельникова, подвешенное за ногу к осине на перекрёстке трёх дорог, обнаружили  проходившие со станции люди.

  Лицо его было обезображено, уши обрезаны, левая рука едва держалась на коже, живот вспорот. К обнаженной спине, бечёвкой через спину закреплен кусок картона с кровавой надписью «Предатель».

  Известие об ужасном убийстве быстро разнеслось по всем трём дорогам и посеяло страх в каждом селении.

   Той же ночью Мазар привёл в дом Свитова родителей Андрея Панина.

  Перепуганные они вошли в дом и увидели в комнате сидевшего за столом Свитова, а слева от него своего сына и сержанта, который тогда вместе со старшиной задержал его в лесу.

   Панины невольно остановились  на пороге, не зная как им поступить.

- Да вы проходите, садитесь вот, - сказал им лейтенант, указывая на скамейку напротив, где сидели сержант и Андрей.

  Он дал им некоторое время прийти в себя и обратился к ним:

- Ну что, вы поняли теперь, почему я не отпустил вашего сына,  и что из этого получилось?

Панины, словно не к ним обращались, молчали. Только у мужчины невольно затряслись руки на коленях, которые безуспешно пыталась успокоить своими руками его жена.

- Так, я не понял, - снова обратился к ним Свитов. – Вам что, что-то не понятно? Может мне и вашего сына отпустить?

Тут женщина слегка подтолкнула мужа и он, собравшись, наконец, вымолвил:

- Я понял. То есть, мы всё поняли гражданин оперуполномоченный. Не надо его выпущать.

- Вот-вот. Дошло, наконец, - сказал Свитов. – Только на этот раз вам этот номер так просто не пройдёт. Надо говорить и говорить только правду.

- Он скажет, скажет! – тыкая пальцем на мужа, заговорила женщина, словно всю правду знал только он один.

 - Хорошо, - согласился с ней лейтенант и обратился к мужчине. – Каким образом вы сблизились с семьёй Мельниковых?

- Ну, это, они как бы зажиточные и при случае всегда могли подзанять, с отдачей конечно, - ответил мужчина, как бы старательно выбирая слова. - А тут нам нужно было кое-что по хозяйству приобрести, так нам они опять же подсобили. Заняли мы много, сразу не вернуть, но они сказали, чтобы не спешили. А взамен…

- А взамен, - перебил его Свитов. – Попросили сынка вашего Андрея, помогать, когда нужно по хозяйству и что-то вроде этого? Так?

- Да, точно так, - несколько озадаченный правильной подсказкой лейтенанта,  подтвердил Панин-старший.

- Всё сходится, - сказал Свитов и обратился к Мазару и сержанту. – Всё по Марксу. Сплошная экономика! Богатые подкупают бедных и превращают их в своих рабов. Вы бы лучше поинтересовались, откуда у них такая зажиточность! Ладно, - тут он снова обратился к мужчине. – Подскажите сыну, чтобы не молчал. А то он мне не верит, что друга его убили.

- Убили, убили Алеся сынок, эти, которые из леса. Говори, говори сынок, - откликнулся на призыв лейтенанта Панин-старший. – Видишь, как дело оборачивается.

   Пользуясь такой поддержкой, Свитов начал спрашивать с Андрея почти с самого главного:

- Сколько раз ты участвовал в сбросе продуктов бандитам, и какова была твоя роль?

- Раз шесть или семь, - ответил Панин-младший. – Я должен нести узелки, а Алесь на расстоянии за мной, чтобы заметить кого, если за нами идут. Места были самые разные, только Алесь о них знал. Где они точно я не знаю. Алесь потом забирал узелки и всегда уже от них мне навстречу шёл.

- Чем он объяснял тебе такие вот походы? – продолжил лейтенант, едва почувствовав, что парнишка замолчит.

- Он говорил, что мы настоящие герои, и что когда-нибудь о нас обязательно вспомнят. А те, для кого мы делаем это, просто святые люди, отдающие жизни за нашу свободу, - сказал Андрей.

- Это он точно про святых говорил, - сказал, выслушав его Свитов. – Видишь, какую мученическую смерть во имя этой свободы принял твой друг?! И последнее, что ты знаешь о гибели оперуполномоченного Зленко. Говори, не стесняйся. Мы ведь всё равно обо всём узнаем. Но лучше будет, если ты расскажешь сам.

   Панин-младший немного промолчал, но затем заговорил:

- Да. Я знаю. Алесь хвастался. Они с каким-то мужиком собаку этой бабушки подкармливали, чтобы она не лаяла на них. Мужик этот одевался в одежду Алеся, чтобы запах свой отбить. И когда настал этот день, сам, один по огородам с гранатой пошёл.

   Он замолчал, и в комнате наступила тишина.

Свитов постукивая карандашом по столу, оглядывая присутствующих сказал:

- Ну что же, всё верно. Всё, как я и предполагал. Собака эта, как вы верно уже изволили заметить у моего дома уже с неделю. И службу вроде несёт справно, а ведь оказывается, нет на них надежды. Хорошо у меня соседей нет, а она только Мазара и меня признаёт. Но надолго ли? Надо бы нам поспешать.

   Ну что граждане Панины, показаниями вашими я доволен и поэтому до конца следствия никуда его, выпускать не будем.

   Но вот эту встречу, прошу сохранить от всех в тайне, иначе всем будет худо.

- Так это, - встрепенулся тут Панин старший. – Этот Мельников, дня через три уже подходил и всё спрашивал, что там, в органах наш Андрей за показания даёт!

- Ну вот, видите! Враг шевелится. Только вот я думаю, интересов-то теперь у него меньше стало. Пусть теперь о своей заднице думает! Я ему смерть нашего товарища никогда не прощу! Он ещё позавидует лёгкой смерти своего сына!

 От этих слов присутствующие невольно переглянулись, но промолчали.

- Все свободны, - вставая из-за стола, заявил лейтенант неожиданно. – Кроме Андрея Панина, конечно. А вы родители особо не переживайте. Облегчим мы ему участь за добровольные показания.!

В ту же ночь, на той же телеге, запряженной, той же лошадью, уехал в район Мазар с донесением для районной милиции:

«Начальнику районной милиции, майору Стеблову Л.С. От участкового оперуполномоченного хутора Лысый лейтенанта Свитова В. Рапорт.

…июня 194…года, на стыке трёх дорог в 3-х километров от станции Заря был обнаружен труп зверски замученного и убитого подростка Мельникова А.Х., подвешенного ногой за дерево. Ранее Мельников А.Х. был задержан оперуполномоченными участковыми района во время попытки сброса в лесу продуктов для  националистических и бандитствующих элементов и отпущен мною к родителям с подпиской не покидать хутор.

 Считаю, что  выше указанные элементы посчитали, что Мельников А.Х. завербован органами безопасности и выпущен для выявления местонахождения банды и согласно инструкции националистов  убили его, что уже многократно проявлялось в деятельности подобных банд.

   Раскрытие данного преступления, причисленного мною к делу об убийстве старшины Зленко, принимаю на себя. В деле имеются подвижки. В помощи не нуждаюсь. Обо всех изменениях в расследовании доложу немедленно.

Лейтенант Свитов. Подпись».