Стеблов внимательно выслушал председателя и,  переглянувшись с  капитаном, как будто испрашивая у него разрешения, сказал Мазару:

- Будет тебе человек.

И вдруг повернувшись к Свитову обратился к нему как-то совсем по домашнему:

- Ну, как Валерий у тебя дела? Освоился у нас уже? Ты где у нас проживаешь?

Лейтенант от неожиданности немного смутился, но быстро собрался и ответил, собираясь привстать:

- Я тут комнатку снимал, товарищ майор. Но мне вчера перед дежурством сказали, чтобы я оттуда выселился и пришёл на работу с вещами и для меня подобрали другое жильё.

- Да ты сиди, сиди, - сказал ему майор. – Всё правильно тебе сказали лейтенант. Есть у нас тебе задание Свитов. Хотим послать тебя на время в этот самый хутор. Понимаем, опыта у тебя в нашей работе можно сказать нет, но зато в борьбе с бандерой этой его не занимать. Что скажешь?

Лейтенант, взглянул на капитана, что сидел напротив, но тут же ответил:

- Я человек военный, товарищ майор и не привык приказы обсуждать.

- Мда, - кивая головой, сказал тогда майор. – Иного ответа я и не ждал. Ну, что же, введём тебя в курс дела.

   Он достал папиросу, прикурил и когда первый дым от неё развеялся над столом, продолжил разговор:

- Хутор Лысый никогда не был особо примечателен. Его жители пережили всё то, что пережили всё наше крестьянство. Гражданскую войну, коллективизацию, становление и наконец, войну последнюю. В оккупацию здесь ничего особенного не происходило исходя из-за своего месторасположения, не имеющего никакого стратегического значения. Наезды немцев в деревню были не целевые и почти случайные. Лишь первое своё прибытие они отметились тем, что назначили старосту, жителя хутора Сивко Варлама, который оставался им до конца войны. Сивко, который никогда до этого не отличавшийся любого рода активностью, к удивлению нашего подполья сумел найти их, доложился о своём положении и потребовал её решить, чтобы потом не выглядеть перед глазами правосудия в роли изменника. Подполье дало своё «добро» на эту роль Сивко, но и в то же время ни разу не привлекало его в своей деятельности. Представителем полиции в хуторе согласился стать, ранее судимый за хищение, некто Савчук Гаврила и дезертир Горенко Степан. За неделю до прихода Красной Армии  Савчук застрелился, хотя бы утверждению односельчан особого рвения в службе на фашистов у него не было. А Горенко скрылся, как мы думаем в местных лесах, где и без него всю войну отсиживались некоторые местные и пришлые дезертиры. О них и речь.

   Если во время войны, они вели себя вполне мирно, не считая случаи краж живности и продуктов, то после войны, когда наш хутор расширился десятками семей с запада и другими пострадавшими во время войны, в нашей местности и появился  бандера, которые взяли их под свой контроль.

 Впервые мы узнали о бандере когда они вышли на бывшего председателя хутора Казимира Полонского и потребовали от него тормозить работу в хозяйстве или вовсе отказаться от председательства. Полонский был человек не робкого десятка, он просто сообщил нам об этом факте, ничего не попросил  для себя и даже отказался от оружия, заявив, что если с ним что случится, то у бандеры будет только лишний ствол.

   В августе прошлого он пропал и все его поиски ничего не дали.

На Степана Григорьевича они не выходили, но уже оставили две записки с угрозами.

   Тут присутствующие взглянули на Мазара, который казалось, не услышал это, старательно остужал уже второй стакан чая.

   И только некоторое время спустя поднял свои глаза и как бы согласно пожал плечами.

   Стеблов улыбнулся и продолжил:

- Открыто физически бандера проявил себя после возрождения завода в посёлке Варенцово что в четырёх километрах от Лысого. В связи с отсутствием достаточного количества мужчин, правлением завода было принято решение пригласить на работу женщин с близлежащих сельских поселений и с хутора Лысый в том числе, что было просто подарком с небес для них в наше трудное время.

  Но это продолжалось недолго. По дороге на работу или обратно их начали встречать люди из леса, судя по поведению националисты, которые не только грабили женщин, но и требовали прекратить ходить  на работу. К этой деятельности привлекли и дезертиров. Вскоре эти угрозы перешли на избиение и унижение, а потом они изнасиловали двух девушек, зверски убили одну из них, а вторую искалечив, специально оставили в живых. Этой акцией они выполнили две задачи: запугали местное население и связали кровью дезертиров.

   И нам пришлось, несмотря на кадровый голод, выделить на охрану хутора и его жителей старшину Зленко, уроженца этих мест. Он провожал и встречал женщин с работы и заодно вёл работу по выявлению среди жителей пособников бандеры, и по последним сведениям уже имел по этому поводу какие-то факты, но враг оказался проворней и подлым броском гранаты вырвал из наших рядов нашего товарища.

  Выход женщин на работу прекратился, население хутора просто находится в уныние. Вот вкратце создавшиеся положение.

   Оружие мы тебе, конечно же, дадим, но это не аргумент для наших врагов. Нам нужно в кратчайшее время расправиться с ними, вернуть народу веру в нашу власть. Твоя задача лейтенант найти их логово для уничтожения бандитов. К заданию нужно приступить немедленно и сегодня же отбыть со Степаном Григорьевичем на хутор. Вам задание понятно? Вопросы будут?

- Так точно, - ответил, поднявшись Свитов. – Задание ясно, но есть одна просьба. Разрешите обратиться к товарищу капитану?

- Обращайтесь, - согласно кивнул головой майор Стеблов.

Свитов достал из наружного кармана небольшую бумажку, написал что-то на ней карандашом и передал капитану.

- Товарищ капитан, - сказал он. – Найдите, пожалуйста, через СМЕРШ этого человека. Он меня знает лично. Объясните ситуацию и попросите на неделю откомандировать ко мне этих двух людей. Больше пока просьб не имею. В случае необходимости обращусь к вам.

   Капитан с сомнением повертел бумажку в руках и спросил:

- Но здесь женские фамилии? – и, не дождавшись ответа, добавил. – Ну, хорошо пришлют мне этих людей, что я им должен сказать?

- Вам? Ничего, - ответил Свитов. – Вы их не увидите. Они сами найдут меня.

- Но ты понимаешь, лейтенант, что несёшь ответственность за них? – вмешался майор Стеблов.

- Товарищ майор! – сказал Свитов. – Эти люди получат задание. Они мне не будут починяться, а лишь выполнят поставленную мной перед ними задачу.

- Ну-ну, - покачал головой Стеблов. – Круто берёшь лейтенант! Ты там смотри, сам свою голову сохрани. Эти бандера тоже не простые фрукты, у них и своя разведка имеется и даже контрразведка.

- Старые знакомые, - ответил Свитов. – Я с ними давно повязан крепко.

Майор и капитан переглянулись, поднялись и Стеблов протянул руку лейтенанту:

- Ну, бывай лейтенант, удачи тебе. Не подведи! Сам на рожон не лезь! Чуть, что не так, связывайся со мной. Поможем!

- Есть, не лезть на рожон! – сказал Свитов, пожимая ему руку, а затем и капитану.

Ещё не стало рассветать, как он уже был в пути к хутору на телеге с Мазаром.

                3.

   Хутор Лысый оказался довольно большим и выглядел хозяйственно крепким. Не тронутый войной вовсе привлекательным для жизни.

   Разделённый правильно на несколько длинных улиц, одним концом упирающихся на поля, другим на близлежащий лес за которым протекала небольшая речушка перерезающая дорогу на станцию. Через речушку пролегал столь же небольшой, неизвестно когда построенный добротный мост. Станции как таковой не было, поезда останавливались там буквально на пару минут и то если не опаздывали по своему маршруту. Дорога, построенная недавно военнопленными,  стала буквально подарком для некогда этой неизвестной глухомани. Правда, по слухам, на ней уже было пару диверсий к счастью без жертв.

   Заехав по центральной дороге, Степан Григорьевич свернул на одну из улиц, и как оказалось не зря.

   Пока Свитов осматривал дома, вверенного ему хутора,  Мазар остановил телегу у ветхого покосившегося дома с упавшим в сторону дороги забором, за которым неистово лаяла огромная собака.

   - Вот, - сказал Мазар, ткнув прутиком, который использовал вместо кнута, в сторону завалившего дома. – Здесь погиб наш Петро.

   Свитов соскочил с телеги, поправил кобуру на поясе и направился к дому. Он старательно осмотрел территорию дома, на сколько это позволила длинна цепи собаки, которая была  готова разорвать любого незваного гостя. Однако когда лейтенант неожиданно повернулся в сторону собаки и пошёл прямо на неё, она вдруг смолкла и даже позволила ему потрепать себя за шкирку.

   Наконец Свитов вернулся к телеге и спросил у Мазара:

- Почему оставили собаку здесь? В доме осталось что-то ценное?

- Какое, ценное!? – отмахнулся Мазар. – Что у древней старухи Натахи могло быть ценного? Когда мы определились с местом, где будет жить, она своё добро сама унесла в одном узле! А собаку хозяева, где она проживает, совсем не хотят видеть. Так старушка, да и соседи подкармливают бедолагу.  Послушай, как ты с собакой так ловко, я бы ни за что не посмел так близко к ней подойти.

- А я до войны кинологом был,  - ответил Свитов и прибавил как бы просто так. - Гранату, однако, бросили со стороны огорода, со двора.

- Так и есть, - не заставил себя ожидать откликнулся Мазар. – Со двора. Да и товарищи твои, так считают. Вот сейчас поговоришь с ними, сами тебе всё доложат. Они прямо всех всё опросили, цельную папку бумаг написали. Мне хотели всучить, чтобы я в город передал, да я побоялся взять. Кто его знает, что в пути бывает.

С этими словами он вновь влез в телегу, показывая, что пора двигаться дальше.

   Они подъехали к домику на окраине хутора, стоявшему чуть на возвышенности. У домика сидели двое мужчин и две женщины и при виде подъехавших они встали в ожидании, когда к ним подойдут.

- Ну, вот приехали, - заявил Мазар останавливая телегу и негромко прибавил. – Это родители этих двух пацанов, что с корзинами в лесу задержали.  Ты уж переговори с ними, а то они уже третий день здесь сидят. А я так к вечеру к тебе загляну, решим пока где тебе ночевать-поживать.

- Не надо заглядывать, - ответил ему Свитов, оглянувшись вокруг. – Я  здесь поживу. И если будет нужда, сам вас найду.

- Так ведь тебя обиходить надо, - заговорил Мазар. – Кормить, обстирать.

- Ты, Степан Григорьевич, не беспокойся за меня, - заявил Свитов. – Я с этими обиходами дружен. Привык сам управляться. А вот бабкину собаку эту, пожалуй, я сюда заберу.

- Ну-ну, молодец! Не успел прибыть, а уж хозяйничать начал. Забирай, коль сможешь приучить. Так ты гляди, - сомнительно покачав головой, сказал Мазар. – Если что, подходи.

   И он, так и не слезавши с телеги, развернул её и уехал прочь.

   Свитов проводил его взглядом и направился в дом.

У дома он остановился и сказал ожидавшим  людям:

- Я, новый участковый уполномоченный этого хутора.  Вот я сейчас разберусь, что к чему, а потом обязательно поговорю с вами. Ждите.

  Он вошёл в дом и через небольшую прихожую попал в комнату, где, вероятно видевшие в окно, как он подъехал, стояли двое молодых людей,  в военных гимнастерках, почти ровесники Свитова .

  - Лейтенант Свитов, - представился лейтенант и протянул им свое удостоверение и мандат на должность.

   Внимательно изучив документы, милиционеры представились:

- Старшина Дибров.

- Сержант Воронко.

- Воевали? – поинтересовался Свитов.

- Списаны по ранению, - подтвердил, тот, кто представился старшиной.

- Значит, мы полные коллеги, - улыбнулся Свитов и они обменялись рукопожатиями.

  Еще когда вошёл в комнату он обратил внимание на самодельную карту хутора, висевшую на стене, сделанную на очень качественной бумаге. Свитов подошел к ней, рассмотрел ее. Карта была масштабной, видно было, что ее сделал человек знакомый с этим делом. На ней были отмечены не только улицы и  дома жителей хутора с указанием их фамилий, но также управление,  фермы, почта, два пруда, колодцы, три пасеки и даже бани у кого они имелись.

    Ещё раз  одобрительно взглядом, оценив карту,  заглянул на оборотную сторону листа. Он оказался немецким плакатом, на котором украинские девушки приветствовали фашистских солдат как освободителей.

- Непорядок, - отметил вслух это дело лейтенант, но решил про себя, что пусть всё останется пока как есть.

   Затем они прошли к столу и присели.

   Лейтенант сразу же принялся изучать бумаги по убийству старшины Зленко.

Бумаг было немного и почти одинакового содержания опросов свидетелей, то есть соседей старушки. Никто ничего не видел и не слышал.

- Не густо, - сказал Свитов, убрав папку в сторону. – Почему никто ничего не слышал? А лай собаки?

   Парни переглянулись, а сержант ответил:

- Нет. Никто ничего не слышал. И собаку тоже. Мы спрашивали.

- Тогда почему это не отметили в протоколах? – настаивал лейтенант.

- А что, надо было бы? – усмехнувшись, спросил старшина.

- Да уж, надо было. Иногда тишина не меньше свидетель, чем гром и молнии.

- Ладно, - махнул рукой Свитов и потянулся к двум тоненьким делам в стороне. – Я так понимаю, эти дела на двух задержанных подростков.

  Не дожидаясь ответа, он тотчас пролистал эти дела, которые ничего кроме разве что анкетных данных не содержали.

- Понятно, - сказал он, отодвигая дела. – И тут не густо. А ваше мнение какое?

- Мы взяли их на входе в лес, - ответил старшина. – Дальше мы их могли просто потерять, не уследить. Твердят, что зашли в лес случайно, а направлялись к станции, чтобы поехать в город и продать продукты. Но сами шли совсем в другую сторону от станции, да и сам набор продуктов говорит, кому это предназначалось. Но они категорически это опровергают, врут, что заблудились, а то и вовсе отказываются говорить. А продукты вот они.

   С этими словами он выставил на стол корзину и крепко повязанный узел. В комнате прошёлся лёгкий и приятный запах еды, что немного смутило коллег Свитова, которые видимо, не особенно хорошо питались в чужом хуторе.

   - Где они? – спросил лейтенант, едва взглянув на выставленные вещественные доказательства.

   - Здесь, в чулане, - подсказал старшина.

- Приведите, - сказал Свитов, а сам еще раз взглянув в одно из дел, принялся изучать карту на стене.

-Проходите, - услышал он голос за спиной и, обернувшись, увидел тех, кого задержали в лесу.

- Кто Алесь Мельников? – спросил он.

- Ну, я, - откликнулся тот, что повыше и выглядел постарше.

- Подойди сюда, - приказал Свитов и обратился участковым. – А вы тоже смотрите сюда.

   Он ткнул пальцем в карту и спросил у подростка:

-Ты здесь живёшь?

- Ну, здесь, - ответил Мельников совсем как ученик учителю в школе.

- Выходит ваш дом находится через огород позади дома,  в котором жил и погиб старшина Зленко, - продолжал Свитов. -  И к нему от вас можно пройти огородом через соседей. Так?

   Подросток молчал.

- Так, -  твёрдо ответил вместо него сам Свитов, и обратился к участковым. – Вот почему никто не слышал, как лаяла собака, ведь она никогда не лает на соседей.

- Ты что, лейтенант, хочешь сказать, что это он бросил гранату в окно? – несколько с сомнением спросил сержант.

- Я этого не говорил, это ты так сказал, - сказал Свитов. – Возможно, возможно, но не факт. А ты сам, что скажешь по этому поводу Алесь Мельников, уроженец хутора Адамово прибывший сюда с родителями год назад?

- Ничего я не бросал! – ответил подросток. – Докажите! Мне не было никакого дела до этого старшины.

- Ну а ты? – тут Свитов обратился ко второму подростку. – Андрей Панин, уроженец этого хутора. Что ты можешь нам сказать по этому делу?

   Панин, как бы украдкой взглянув на своего друга проговорил:

- Я ничего не знаю.

Свитов, ещё раз взглянул на карту, вернулся к столу и пролистал снова дела на подростков.

- Я так понимаю, - сказал он, наконец. - Нужно сделать какие-то выводы.

Сержант, позовите сюда родителей этих безвинно задержанных.

Вскоре родители предстали перед ним.

- Кто Мельниковы? – обратился к ним Свитов.

- Мы, мы Мельниковы – поспешила ответить одна из женщин и как бы спохватившись, схватила за рукав рубахи своего мужа.

- Так, понятно, - сказал спустя некоторое время лейтенант, закончив писать что-то на листе бумаги. – Вы знаете, за что был задержан ваш сын, но он требует, чтобы мы доказали его вину. Так вот, будем доказывать. А пока отпускаем его под вашу расписку, что он никуда из хутора не денется пока идёт следствие. Вы грамотные, расписаться сможете?

- Не-е. Мы не грамотные, - сказала женщина и, показывая рукой на мужа, прибавила. – Вот он, тоже неграмотный, но расписываться может.

- Хорошо, - сказал Свитов, и обратился к мужчине.- Распишитесь. Забирайте своего сына и идите домой. И помните об уголовной ответственности, если вы нарушите то, что написано в расписке.  Всё, идите.

  Мельниковы быстро, словно боялись, что лейтенант передумает, покинули помещение.

- Теперь поговорим о вас, - сказал Свитов родителям Панина. – Ваш сын подозревается в содействие банде националистов. Преступление очень серьёзное. На вопросы он отвечать отказывается и поэтому он задерживается до выяснения всех обстоятельств дела. На время следствия он изолируется от общения с кем-либо и поэтому у следствия к вам просьба. Не мешайте следствию, не пытайтесь воздействовать на нас, не приходите сюда до тех пор, пока вас не вызвали. Если конечно у вас не появилось желание, что-то срочно сообщить по существу дела. Ясно?

   Родители Панина переглянулись, и первой среагировала на эти слова его мать. Он схватил сына, прижала к себе и со слезами запричитала:

- Сыночек мой! Как же так?! Товарищ участковый, он же безвинный! А по чём наш сын виновный? А тот, этот Мельников, он что, невинный?

- Мельников, подозревается по другому обвинению, но он свою вину отрицает, будем доказывать. Кстати, какие у вас с семьёй Мельниковых отношения?

   Панины переглянулись, а жена, заметив, что муж что-то сейчас скажет, быстро опередила его:

- Какие, такие отношения? Нормальные отношения. Как со всеми.

Свитов пытливо взглянул на мужчину, но тот, заметив его взгляд, смущенно кашлянул и отвернулся.

- Ну-ну. Молчите. Хорошо. Смотрите, как бы это молчание дорого вам не обошлось. Всё. Вы свободны. Покиньте помещение. Сержант, увидите арестованного.

   Сержант вскоре вернулся и доложил:

- Всё, ушли. Надоели, спасу нет! Здорово ты их отшил лейтенант!

- Вот и хорошо, - отозвался Свитов. – Послушайте ребята, чайку бы! Я со вчерашнего дня ничего не ел.

- Чай, это мы мигом. Он тёплый ещё, сейчас согрею, - сказал сержант и исчез за дверью.

  Старшина последовал за ним. Когда они вернулись со скромными припасами и чайником, невольно остановились.

  За столом сидел лейтенант, который развязал узелок и разгрузил корзину,  аккуратно порезал съестное  и разложил на столе. Он разглядывал на свет бутылки с горилкой и когда увидел, как остановились вошедшие, прекратил это занятие и словно гостеприимный хозяин пригласил их к столу:

- Прошу!

   Участковые присели и молча разглядывали, как Свитов подал им еду и начал разливать в стаканы чай, а затем и горилку. Наконец старшина решил высказаться:

- Вообще-то, - сказал он, указывая на накрытый стол. – Это вещественные доказательства. Улики, так сказать.

- Да? – как бы недоуменно спросил Свитов. – А я и не знал. Непорядок. В деле я видел список этих улик. А вот это, - сказал он, протягивая им бумагу, - Протокол списания продуктов в виду их порчи. Распишитесь, пожалуйста.

   Участковые расписались и как-то сразу повеселили.

  Они дружно выпили и не менее дружно принялись за еду за разговорами в основном о своём боевом прошлом.

Спустя некоторое время старшина решил, что можно и поговорить о деле.

- Послушай, лейтенант. Ты вот объясни нам непутёвым, почему отпустил этого пацана? Мы значит, их ловим-ловим, а ты его на волю? И эти улики, понимаешь? Не слишком много на себя берёшь?

   Свитов, взглянул на него, немного задумался и ответил:

- Это ты правильно сказал, старшина, что на себя взял. Всё ребята, с этого момента вы эти дела мне сдали, а значит,  в дальнейшим,  вся ответственность лежит на мне. От имени командования и себя лично выражаю вам благодарность. Шучу, конечно. Но есть одна проблема. Мне бы нужно второго парнишку куда-нибудь пока пристроить. Не хотелось бы возиться с ним. Сегодня он для меня обуза. Кто из вас может пока забрать у меня. Но надо будет уходить с ним незаметно, чтобы не дай бог, не попытались его отбить.

   Здесь сержант, потыкав пальцем себя в грудь, дожевав очередной кусок хлеба с салом, заявил:

- Ладно, лейтенант. Я возьму его к себе. Так значит, мы уже свободны?

- Никак нет! – рассмеялся Свитов. – Вот ещё выпьем за нас молодцов и по коням!

   Старшина поднялся и предложил тост:

- Удачи тебе лейтенант!

- Всем удачи! – ответил Свитов.