Глава 9

                   подавление заговора, командир чёрного отряда Хачин и женитьба

                               нового наместника на дочери Чингиз-хана

   Чёрным отрядом по разрешению ситуации в этой провинции командовал Хачин, ближайший помощник Си. Очень добродушный на вид, с вечной улыбкой на лице, тихим голосом и спокойным взглядом. Ничто не выдавало в нём самого яростного защитника завоеваний Чингиз- хана, не знающего пределов в дознаниях и казней изменников.

   Как-то Си спросил своего человека из отряда Хачина, что он думает о нём. Тот ответил кратко:

- Я бы не хотел, в случае опалы, чтобы вы попали в его руки.

  С тех пор Си невольно посылал Хачина на самые опасные задания, как бы надеясь, что он из них не вернётся, но тот неизменно возвращался и с той же неизменной улыбкой на лице докладывал о выполнении задания.

   Когда они прибыли в главный город провинции, то основной чёрный отряд, как выяснилось уже действовал здесь два дня. В подземельях, в которых никто особо не задерживался, поскольку наказания касались смертной казни. И лишь изредка наказанию палками, но при этом еще могли выбить из осужденных не только душу, но и дух.

   Только один из преступников сидел здесь уже неделю в отдельной деревянной клетке, подвешенной к потолку. У него были выбиты половина зубов, отрезано ухо, вырваны ноздри, выжжен один глаз, переломаны ноги и руки.

    И когда Хачин и Менке спустились в подземелье, чтобы убедиться, как происходит правосудие, этот человек, с первого взгляда напоминавший мешок со старой одеждой, вдруг ожил, протянул руку из клетки в сторону Хачина и скорее промычал, чем сказал:

- Ты обещал!

   Отшатнувшись от него, Менке спросил:

- Кто этот человек и что ты ему обещал?

— Это тот самый, кто предал нас, -ответил Хачин. - Он четыре дня молчал, поэтому мы немного опоздали ко встрече с вами, но наконец сдался на моё обещание убить его сразу.

- Так почему ты не убил его? – снова спросил Менке.

И Хачин разглядывая несчастного, как птицу в клетке проговорил:

- Удел слабых просить, а удел сильных обещать. Если бы я убил его, то десятки заговорщиков ссылались бы на него, что они и делают, сейчас оговаривая уже казнённых.

   И здесь Хачин был настоящим мастером своего дела. Нити заговора протянулись по всей провинции. И заговорщиков, а то и их семьи ещё целых сорок дней свозили сюда и после короткого дознания, пыток и признания тут же публично казнили единолично и целыми семьями в назидании возможным будущим мятежникам, вселяя страх в тех, кто даже в мыслях мог допустить нечто подобное, что произошло.

   Хачин глубоко уважал Менке и всегда мечтал сблизиться с ним, понимая, что в случае непредвиденных обстоятельств такая близость была бы совсем не лишней. И поэтому он ежедневно докладывал ему о своих успехах и подчёркивал, что он готов целиком поделиться с Менке результатами подавления заговора перед Си и Великим ханом. Впрочем, никто особо и не требовал от него отчётов. Все, кто знал о его миссии, знали, что если будет нужно, то не только люди сознаются в своих грехах перед Ханом, но и придорожные камни…

   Вместе с этим Хачина ничуть не смутило, что теперь не погибший Унгур, а Гуюк будет главой провинции, справедливо полагая, что это не его ума дело и уважаемый Менке, сам разрешит этот вопрос перед Чингиз-ханом. Хотя его и смущал возраст Гуюка, однако он знал, что Унгур был на немного его старше, что также вызывало некоторое недоумение решением Великого.

   Но всё объяснилось очень скоро.

   Однажды ранним утром Хачин прискакал в стан Унгура и Менке почти загнав коня и ворвавшись в шатёр задыхаясь от волнения, словно он пешком пробежал это расстояние, а не в седле, едва отдышавшись доложил:

- Великий Хан повелел жениться наместнику этой провинции на его дочери!

   Услышав такое Менке и Гуюк невольно вскочили на ноги.

   Они молча переглядывались друг с другом, пока наконец Менке не сказал:

- Теперь понятно, почему Великий послалУнгура наместником этой провинции. Он хотел, чтобы его дочь была замужем за наместником одной из самых крупных провинций. Нужно остановить это дело. Хачин, ты немедленно пошлёшь гонца, пусть он им расскажет всё!

- Поздно! – заявил Хачин. – Невеста с братом уже вступили на эти земли, и народ приветствует её как будущую жену правителя провинции.

- Нет! – воскликнул уже бледный от волнения Гуюк. – Всё рано нужно остановить это! Великий никогда не простит меня уже за то, что я незаконно занял это место! Сделайте что-нибудь! Спасите меня! Ведь это просто смертный приговор для меня!

   Менке ничего не ответил и присел на своё место, а Хачин, словно уже сделал своё дело и только ожидал решений присутствующих, также присел и принялся за еду, всем видом показывая, что он здесь ни при чём.

   Спустя некоторое время Менке прервал свои размышления и спокойно взглянув на Гуюка сказал:

- А что? Умереть зятем великого Чингиз-хана, это же великая честь!

  Тут Хачин невольно поперхнулся едой и старательно откашлявшись, утерев лицо полотенцем, приглядываясь всё это время к Менке, решив, что тот очень серьёзен, но вдруг рассмеялся и заявил:

- Послушайте! А я бы тоже не отказался от такой чести! Умереть зятем Чингиз-хана!? Это же надо!? Что вы на меня смотрите?! Решайте сами! Я ещё ни словом не обмолвился о том, что здесь происходит! И сделаю вид, что узнал позже всех! Но если вы хотите узнать моё мнение, то Менке прав!  Какая разница, как и от чего умереть?! Как по мне, так зятем Великого хана почётней! И как ваш друг, обещаю вам лишь одно. Если вас предадут к смерти, то она будет скорой на зависть другим.

- Пожалуй ты прав, - сказал   ему Менке и обратился к Гуюку. – Я думаю, что теперь уже поздно что-то менять, тем более это невозможно. Это не мы с тобой решили и не Великий хан. Это решили небеса.  Не бойся Гуюк, мы пройдём этот путь вместе.

- Вот-вот! – откликнулся Хачин, снова принявшись за еду. – Зачем умирать заранее!? Я бы на твоём месте Гуюк задумался о том, как выглядит невеста! Жаль, что мы не знаем её имени, ведь Менке знает и видел их всех!

- Да-да! – вдруг загадочно произнёс Менке. – Пожалуй ты прав Хачин. Когда речь идёт о невесте, то речь может идти или о её красоте или богатстве. Пока речь идёт только о её знатности. А что такое знатность без богатства? Ничего!

 Он взглянул на своих собеседников, но встретил лишь их недоумённые глаза.

                                                          Глава 10

                                о выкупе невесты и миссии Хачина

   Свадебная процессия началась с прибытия в провинцию невесты и ее родственников и, хотя Великий Хан не послал сюда особо близких родственников, но и без них это выглядело очень внушительно и красочно.

   Всё должно было убедить население бывшей страны, что новая власть пришла сюда надолго и серьёзно, а будущая жена нового ставленника Хана, его дочь, уже представлялась всем как законная царица.

  Город постепенно наполнился народом, хотя большинство из них уже имела возможность видеть эту процессию по дороге, но все понимали, такое событие в их жизни вряд ли повторится и ожидали настоящего праздника.

  Процессия медленно вошла в город и двинулась по её улицам и немного смутилась от того, как город дружелюбно и весело встретил их. Очень скоро подозрительность и напряжение покинула тех, кто представлял здесь великого Чингиз-хана. Они даже представить себе не могли, какую рутинную работу проделали для этого Менке и Хачин, вычищая город от сомнительных личностей или же наоборот вербуя их для доносов на себя подобных. И эти радостные лица и одобрительные крики старательно контролировались агентами Хачина.

   Лица в процессии были чванливыми и даже немного презрительными, но со временем оттаяли и стали более снисходительными и приветливыми. Процессия медленно продвигалась вперёд довольная тем впечатлением, который оказал горожанам их визит.

   Наконец она достигла конца своего многодневного пути, на большой площади города, где на возвышении стоял молодой правитель провинции Гуюк, а немного впереди него Менке и Хачин. Не доезжая до них, процессия остановилась, весь народ коленопреклонённо почтил представителей дома великого Чингиз-хана.

   Довольный такой встречей их предводитель сошёл с коня, немного прошёлся рядом с ним, как бы разминая ноги, а затем прошёл вперёд и встал перед Менке и Хачином, в ожидании, что ему скажут.

  Тогда, сделав шаг навстречу, Менке склонился в поклоне и сказал:

   - Мы и наш город, а также вся провинция благодарны за ту великую честь, которую нам оказал Великий Хан! И просим в смирении и признания его воли, принять для него знак нашей благодарности и почтения.

   И тут около представителя дома Великого Хана появились четыре тургауда с огромным сундуком и поставили его перед ним.

    Тот довольный и как бы посмеиваясь над величиной сундука, которым встречающие кажется пытаются убедить его и Хана в верноподданстве, небрежно поставил ногу на этот сундук и с усмешкой спросил:

-  Что это!?

 Но Менке нельзя было смутить таким отношением к себе и к окружающим, ибо многих он знал ещё детьми и понимал их желание выглядеть недоступными в своём величии.

     Он спокойно дал предводителю процессий насладиться перед народом этим величием и спокойно заявил:

- Мы, желая соблюдать все законы Ясы, одобренные Великим Ханом, принесли сюда выкуп для невесты нашего правителя, одобренного Великим, и просим принять его и одобрить союз молодых по его желанию.

 И тогда предводитель, с той же усмешкой на лице лишь поёрзал сапогом по крышке сундука, показывая этим, что не прочь взглянуть на содержимое и у него якобы есть сомнения, что выкуп достоин сделки. Ему и многим из его людей показалось это неуместным, ведь выкуп не оговаривался указом Великого, а было простым его решением. И эта попытка соблюдать законы Ясы как бы принижало его величие до простых смертных.

   Но и это поведение предводителя не смутило Менке. Он сделал знак, два тургауда вернулись к сундуку, чтобы открыть его.

   Предводитель, не спуская глаз с Менке, медленно стащил сапог с крышки и столь же медленно опустил взгляд в раскрытый сундук. И тут же усмешка исчезла с его лица. То, что он увидел в сундуке, набитым драгоценностями и золотом, наверное, мало кто в жизни видел. Он с трудом оторвал взгляд от содержимого сундука и подавленным от волнения голосом сказал:

- Мы думаем Великий будет доволен таким выкупом.

- Мы тоже так думаем, - теперь уже со своей усмешкой ответил ему Менке и прибавил. – И надеемся, что всё дойдёт до Хана в целости и сохранности и поэтому пошлём человека с вами, чтобы он в этом убедился.

   Предводитель недовольно взглянул на него, но ничего не сказал, столь убедительно было сказано, услышанное им.

   Вот так началась свадебная процессия. Когда она закончилась, и гости собрались в обратный путь, собрался с ними и Хачин, не столько сопровождать их, как охранять сундук с выкупом. Предводитель же гостей, так и не понял, что Хачин и был тем человеком, о котором говорил Менке и всю дорогу пытался узнать, кого же подослал Менке в роли хранителя сокровищ из сундука. А Менке между тем, перед их отъездом вызвал к себе Хачина для разговора.

  -Ну как тебе свадьба? – спросил он Хачина.

- Я думаю, всё было очень убедительно, особенно с этим сундуком, - ответил ему Хачин и спросил. – Зачем ты отдал им столько драгоценностей, ведь их бы хватило чтобы выкупить всех дочерей Великого и даже бы и осталось?!

И здесь Менке рассмеялся, он понимал, что содержимое сундука и его расточительность теперь никому не даёт покоя.

- Не беспокойся Хачин! – сказал он. – Об остатке я тоже подумал! Вот взгляни на ту шкатулку, что стоит на подносе.

   Хачин поднял с подноса шкатулку, весьма напоминающую собой по форме тот самый большой сундук, открыл его и увидел такие же прекрасные драгоценности, которыми был набит сундук. Он невольно залюбовался ими, но устыдившись своей завороженности поспешил вернуть шкатулку на место.

- Не надо! – остановил его голос Менке. – Не спеши, мой друг! Эту шкатулку я приготовил для тебя в благодарность за помощь нам с Гуюком. Мы знаем, что ты сделал это от чистого сердца, понимая, что всё что мы сделали было во имя блага и желая быть нашим другом. Но я отправляю тебя к Великому не только с этим сундуком, но и с поручением рассказать ему всю правду. Это будет сделать очень трудно. Во-первых, тебе нужно будет сделать это когда в стане не будет Си, чтобы он не мог вмешаться и помешать тебе встречи с Великим. Во-вторых, тебе придётся быть очень убедительным не только для нашего спасения, но и себя, ведь ты был нашим соучастником. Я думаю, всё это будет возможно, если ты в первую очередь преподнесёшь ему этот выкуп невесты - сундук с золотом. Мы очень надеемся на тебя.

   Хачин выслушал всё это и долго сидел в молчании. Потом он вдруг поднялся, взял в руки шкатулку, поклонился Менке и направился к выходу. Там он остановился, развернулся и спросил:

- Надеюсь, я могу ему передать привет от его друга Менке? Мне кажется, это будет равноценно этому же сундуку!

Поражённый и восхищённый поведением Хачина, Менке ничего не оставалось делать как просто ответить ему:

- Конечно!

                                               Глава 11

                                     о возвращение Унгура

   Прошло три года и многое изменилось в этой провинции. Гуюк оказался очень способным учеником Менке и скоро стал пользоваться большим уважением у населения, которое и думать позабыло о противостоянии власти и вовсю пользовалось теми свободами, которые даровал им сам Великий Хан и насаждал новый правитель. Гуюк так увлёкся своим положением что, едва отпраздновав рождение первенца-сына вновь окунулся в свои неотложные дела. А ребёнком, вместо него с удовольствием начал возиться Менке, который с его рождением, словно приобрёл какую-то неведомую силу свободы от мирских дел и стал обыкновенным человеком.

   Вскоре после отъезда Хачин прислал вместо себя нового предводителя чёрного отряда по имени Мамут, который ничего не передал Менке и Гуюку на словах, а лишь маленький свёрток, в котором они обнаружили белую стрелу и баранью лопатку.

- Что это означает? – спросил Гуюк у Менке.

- Целая стрела означает очевидно, что всё хорошо и встреча с Великим прошла нормально. – ответил ему Менке. – А вот что касается нашего будущего, то о нём можно гадать лишь на этой лопатке.

— Всё это похоже на правду, - сказал тогда Гуюк. - А что, если Хачин ничего не рассказал Хану о наших делах?

  Тогда Менке взял в руки лопатку и протянул её Гуюку.

- А ты погадай об этом, - сказал он.

Однако всё шло хорошо. Гуюк продолжал успешно свои дела, его жена вновь ожидала ребёнка, а Менке так заигрывался с малышом, что от усталости они засыпали вместе.

   Но однажды Мамут доложил им о подозрительном человеке у стана Гуюка, который выспрашивал о нём и даже пытался следить за ним. Попытки же следить за этим человеком не удались, тот был очень изворотлив и легко уходил от преследования. И когда этот человек вновь попал в поле зрения людей Мамута и снова поинтересовался о том, где находится Гуюк, Менке дал приказ немедленно схватить подозрительного человека , люди из чёрного отряда сделали это.

   Вечером того же дня Мамут доложил, что этот человек отказывается говорить, но лишь требует, чтобы его привели к Гаюку или Менке.

   И Менке, который в это время как раз был вместе с Гаюком, приказал привести к ним незнакомца.

   Когда к ним привели этого связанного человека, то на первый взгляд бросалось его изувеченное шрамами от сабельных ударов лицо и небольшая хромата, но ещё молодое и крепкое тело.

  -Кто ты, и почему хотел видеть нас? –  спросил Гаюк.

   Человек усмехнулся и   вдруг проговорил:

- Я – Унгур!

Тут Менге и Гаюк немедленно встали со своих мест и подошли к нему, вглядываясь в его лицо пытаясь узнать в нём Унгура.

- Нам трудно узнать тебя, - признался Менге.

И тогда Унгур стал рассказывать им, как они вместе вышли в путь в эту провинцию, со всеми подробностями, которые мог знать только он.

  Он рассказал также, что когда мятежники не нашли у него пайцзу, то немедленно бросились в погоню за другими его товарищами, ведь им нужен был именно человек с пайцзой. А его случайно нашла и выходила одна девушка, дочь охотника. Теперь она его жена. Сейчас она тоже находится здесь, и он очень просит найти и привести её сюда и назвал её приметы.

  Гаюк тотчас сделал знак Мамуту и вскоре его люди нашли и привели к ним эту девушку.

А Унгур продолжил между тем говорить:

- Мне ничего от вас не нужно, - сказал он. – Но я воин Великого Хана и должен быть там, где он указал. Прежде чем пытаться прийти к вам, я узнал всю вашу историю и рад, что у вас всё получилось и вы выполнили указ Хана. Но позвольте мне, с моей женой остаться с вами и остаться по-прежнему воином Великого Хана.

   Наступила тишина и, казалось, каждый думал о своём, но неожиданно всё решил Гаюк.

   Он подошёл к Унгуру и спокойно проговорил:

- Унгур! Судьба невольно соединила нас в этой истории, но мы оба выполняли волю Хана, как могли. Пусть эта судьба будет с нами вместе и соединит нас как воинов-братьев. Оставайтесь с нами! А там будет видно! Будем братьями!

   И он протянул руку Унгуру, рукопожатие соединило их, и они обнялись.

   Вскоре они очень сдружились и расставались лишь тогда, когда возвращались после объезда провинции. Жёны их, которые тоже сдружились, почти одновременно родили дочерей.

   Менке, конечно, это радовало, и всё же, он уж не совсем разделял беззаботную жизнь молодых.

«А ведь когда-нибудь мой друг спросит с нас за это!» - говорил он сам себе в мыслях, думая так о великом Чингиз-хане, который не всегда находил время для справедливого понимания и решения загадок в своей жизни.