Глава 12

                                                  Чингиз-хан посещает провинцию

   Великое войско возвращалось с похода. Об этом сообщили гонцы, посланные во все концы великой монгольской империи, чтобы все были готовы встретить проходящие через их земли войска, обеспечить их стоянками, пропитанием и запасами для их дальнейшего пути.

   Часть войска уже несколько раз прошла через главный город провинции Гаюка, но никто не ожидал здесь появление самого Великого Хана. Но он появился и весь город стал как единый военный лагерь, в котором ничего не смело шелохнуться без особого разрешения.

  Гаюк, Менке, Унгур и Мамут на коленях приветствовали Хана, не смея не только встать, но и поднять головы. Рядом с ними стоял Си, готовый исполнить любой приказ или приговор Великого.

   Чигиз-хан несколько раз прошёлся мимо них и по поступи было трудно предугадать о его настроение. И всё же Великий успел заметить едва заметную усмешку на лице Менке.

- Я смотрю, тут кому-то очень весело! – проворчал он и подал знак советнику, закреплённому в этой провинции.

   Великий Хан спокойно выслушал его доклад о делах провинции. Такие советники были в каждой провинции, они были неприкосновенные и подчинялись только Хану. В обычной жизни об их существовании просто забывали, порой напрасно и в такие моменты как теперь это имело важное значение.

   Ничего необычного и нового в этом докладе не было. Великий, конечно же, и без него знал, что эта провинция одна из самых процветающих в Орде.

   Неожиданно небольшой шум привлёк к себе внимание.  Си немедленно направился ко входу. Он вернулся и на вопрошающий взгляд Хана тихо сказал:

- Ваша дочь.

- Пусть войдёт! – кивнул ему в ответ Великий и вскоре здесь появилась его дочь и бросилась перед ним на колени.

 Хан поднял дочь и обнял её. Но дочь освободилась от его рук и сказала:

-Подожди, пожалуйста.

Она исчезла, но снова появилась, уже не одна, а с маленьким сыном.

- Посмотри на него! – заявила она Хану. – Как он похож на тебя!

Она отпустила руку мальчика и слегка подтолкнула его к Хану.

Очень милый, розовощёкий малыш сделал несколько шагов к Хану, поднял голову и спросил:

- А ты, правда, папа моей мамы?

  Растроганный Хан, вдруг опустился на колено, крепко обнял своего внука и замер от известного всем земного счастья. Вокруг стояла неловкая тишина и Си сделал знак всем лишним, кроме тех, кто стоял на коленях, выйти.

  Великий встал, взял ребёнка на руки и сказал дочери:

- Выйди, я скоро позову тебя, а он пусть побудет со мной.

- Встаньте! – приказал он, когда дочь вышла.

   Все встали и только теперь они, да и сам Хан, смогли рассмотреть друг друга.

   Великий прошёлся перед ними, остановился перед Унгуром, всматриваясь в его обезображенное лицо и заявил:

-Хорошо! Пусть всё остаётся, как есть. Я доволен тем, что вы здесь делаете!

   Повернувшись к Гаюку он сказал:

- Верни Унгуру его пайцзу, он её заслужил ещё до тебя и остался мне верен! Ты её тоже заслужил, и я скажу, чтобы тебе прислали новую. Служите оба здесь. Идите, а ты Менке, останься!

  Когда все вышли, Хан пригласил Менке к столу, налив ему по старой привычке чай, с интересом занялся внуком, угощая его орехами и сладостями.

- Собирайся. Менке! – заявил Хан. – Ты поедешь со мной! Представляешь, у меня до сих пор нет человека с кем бы я мог разделить вечернюю трапезу и друга, которому я мог бы поручить, что-нибудь.

- Тэмуджин! – ответил ему Менке. – Ты знаешь, я никогда и ни о чём не просил тебя и верно служил как друг и твой подданый. Но я очень прошу тебя, оставь меня здесь, я так привязался к семье твоей дочери и к твоему внуку, что чувствую себя здесь как дома, которого я никогда в жизни не имел.

- Что верно, то верно, - сказал ему Великий. -Тебе уже давно было пора иметь свою семью. Наверное, и я виноват в том, что у тебя её нет, загружая тебя своими делами. Ладно, раз ты так уже решил, оставайся. Я и сам стал себя неважно чувствовать, думаю передать все свои дела детям и внукам. Так что, возможно, мир уже не увидит меня в седле воина. Я надеюсь, ты не забудешь своего старого друга и будешь иногда навещать меня.

- Обязательно! Вот пусть только твой внук немного подрастёт, и мы вдвоём будем часто приезжать к тебе!

   С этими словами он забрал внука Хана к себе в руки, а тот вдруг заявил ему:

- Дедушка, вот ты у меня дедушка и он мне дедушка, а ты что тоже папа моей мамы?

Чингиз-хан и Менке весело рассмеялись.

- Ну вот, - сказал Великий. – Тебе и трудиться не пришлось, чтобы стать дедушкой! Но сват из тебя получился славный! Откуда ты взял столько золота и драгоценностей?! Да и для выкупа хватило бы малой их части! Я знаю, ты всегда больше всех вносил в казну.

- А зачем мне нужно было это золото? – ответил ему Менке. - Даже если бы у меня была бы семья, хватило бы того, что у меня сейчас есть. А тут появился хороший повод отдать это золото тебе.

- Отдать золото за человека, который тебе никто?! Ты очень странный человек Менке! – тихо воскликнул Хан, поглаживая голову внука, уснувшего за это время, на коленях своего деда.

- А какая разница за кого, лишь бы оно досталось тебе, - отшутился Менке.

Тут они решили отдохнуть, как в старые добрые времена, прилегли спать, положив внука хана между собой. Тихо вошедшая дочь Хана молча любовалась своим сыном, сладко спавшего между двумя стариками.

 Уезжая, Хан, взяв в руки внука, попросил Менке немного проводить его. И по пути они весело вспоминали своё трудное детство и бурную юность. Затем Хан передал ему в руки внука, попросил воспитывать его строже и исчез в толпе своего войска, потрясшего весь мир.

   Последним за войском следовал Си со своими людьми.

Взглянув на внука Чингиз-хана, прощаясь, он спросил у Менке:

- А чему ты тогда усмехнулся, когда вы стояли на коленях перед Великим Ханом?

- Я подумал, какой же я счастливый человек, вспомнил как ты сказал, что хорошо ко мне относишься, а это значит, если что, меня ожидает лёгкая смерть! – ответил ему Менке.

- Обещать – удел сильных! – неожиданно словами Хачина ответил ему Си , и его конь унёс его вслед за Великим Ханом.

-Ну-ну, это мы ещё посмотрим, кто из нас сильней, -сказал ему вслед Менке и обратился к внуку Хана. -  Я правильно говорю, малыш?

    Тот, конечно, ничего ему не ответил, вцепившись в гриву коня он с интересом смотрел на уходящее вдаль войско со своим великим дедом, которого он и Менке видели в последний раз…

                                                           Глава 13

                                       смерть и похороны Чингиз-хана

  Слух о смерти великого Чингиз-хана мгновенно развеялся по его огромной империи.

   На второй день Менке услышал о якобы странной смерти Чингиза и понял, что хан был прав, Джубэ расправился с ним даже раньше, чем о об этом мог бы подумать. Но Менке не спешил следовать завещанию Великого Хана. Когда на третий день Джубэ гордо показал сыновьям Чингиз-хана белую пайцзу и они подтвердили свою покорность воли отца, Менке сразу заметил, как изменился в лице Си и всё его окружение, словно вороны кружили над прощанием с Ханом и похоронной процессией.

   Но даже Си не мог, согласно завещанию, проехать дальше, чем ему положено и у крайнего домика одного селения, простился с драгоценным телом своего повелителя и заявил, что согласно тому, что ему сказал Чингиз-хан, он будет ожидать Джубэ после похорон в этом домике, чему кстати Джубэ обрадовался, зная, чем закончатся похороны.     Си, когда похоронная сотня исчезла в бескрайней степи, приказал Елюй и его людям возвращаться обратно. Провожавшая до этого места своего хозяина, его верная охрана не спеша развернули коней и тронулись в обратный путь. Но не зря мудрый Хан предупреждал Си, что у Менке наверняка есть свой человек среди его людей.

  И едва они отъехали, как один из всадников, нашёл удобный повод, свернул за небольшой холм и передал ожидавшему его там Менке всё, что он видел и слышал.

   Теперь у Менке было достаточно времени, чтобы понять, что будет происходить дальше.

   Тэмуджин ничего не говорил ему о том, что Си будет его ожидать здесь, и это означало, что Си всё это выдумал. Для чего? Ответ был один. Си не знал, где будет похоронен Чингиз-хан, но он хотел быть единственным человеком, который бы об этом знал, и приготовил эту ловушку для Джубэ, из которой тот не выбрался бы при любом исходе общения с Си. И рано или поздно, Джубэ под пытками рассказал бы о месте у реки Онон с одиноким деревом и холмом, на обещание убить его тут же.

«Интересно, какую бы ловушку придумал бы Си для меня? – подумал Менке. – Уж не такую как эта! Я бы на такую не попался! Ах Си, и не жилось тебе!».

    Менке знал, какой путь придётся преодолеть похоронной процессии и поэтому вышел встречать Джубэ только к вечеру второго дня. Он не ошибся. Ещё издалека он увидел одинокого всадника, который при приближении, видимо, обрадовался, что его ждут и немного подогнал коня.

«Ещё бы не обрадоваться! – подумал Менке. -Представляю, что он пережил, когда при нём убили сотню, а затем и пятьсот отборных воинов!»

  Когда Джубэ подъехал ближе, он несколько смутился, увидев Менке вместо Си.

- А где Си? -

- А он устал тебя ждать и сейчас отдыхает дома, - ответил ему Менке и как бы в доказательство сказанному направился к дому.

   Джубэ спешился и поспешил за ним.

Он вошёл вслед за Менке , привыкая к тёмной комнате, оглянулся в поисках Си.

- А где же Си? – снова поинтересовался он.

- Да вот он! – ответил ему Менке, раскрывая тонкую кошму на полу, перед Джубэ предстало тело Си в луже крови.

Джубэ в ужасе отшатнулся и проговорил:

-Что это с ним? Кто это сделал? За что?

- По-моему, – ответил ему Менке, – он очень хотел узнать, где ты похоронил Великого Хана.

-Но это невозможно, - сказал ему Джубэ. – Только я один должен был знать, где похоронен Великий Хан!

- Ты ошибаешься, об этом знал ещё и Чинкай, которого ты убил, - сказал ему Менке. – Сейчас нас двое, которые знают, где похоронен Чингиз-хан.

- Ты должен быть следующим, если бы я или Чинкай не смогли бы похоронить Хана? -спросил Джубэ.

- Нет! – ответил ему Менке. – Это я должен был похоронить Чингиз-хана, но уступил эту честь тебе и Чинкаю, чтобы посмотреть, что же будет после. И знаешь, что это значит?

- А что это значит? – спросил его Джубэ.

- А это значит, что я всегда исполнял и исполняю волю моего Великого Хана. – сказал Менке.

 Преимущество его короткого меча было в том, что он извлекался из ножен почти незаметно и тело несчастного Джуба тотчас завалилось рядом с Си. Менке не спеша развернул ворот его рубахи откуда вывалилась две белые пайцзы, одна его, вторая Чинкая. Тогда он достал свою белую пайцзу и положил рядом пайцзами Джубэ.

                                                         Глава 14

                                     Менке и Унгур покидают провинцию

    Вскоре провинцию навестил Хачин. Он расследовал дело о смерти Си и Джубэ , по дороге обратно решил заехать к Менке. Это напоминала встречу друзей, хотя никто и не вспоминал на чём эта дружба состоялась. Единственное, что удивило Хачина, так это появление Унгура.

   Когда Хачин и Менке остались наедине, Хачин поделился тем делом, которым он занимался.

- Я думаю, что речь идёт о месте захоронения Чингиз-хана, - заявил он. -Кто-то очень хотел узнать, где оно. На теле Джубэ мы обнаружили три белые пайцзы, которые по признанию советников были выданы тем, кто занимался этими похоронами. Джубэ, по-видимому, был основным из них, два других могли заменить его по необходимости. Советники знают лишь о трёх пайцзах, кому же они были вручены Великим Ханом, не знал никто. Сегодня мы знаем, имена двоих – Джубэ и Си, но был ещё кто-то третий, который знал, где будет похоронен Хан, но имел указание убить своих напарников, для чего указал собраться им в одном месте.

- И кто же, по-твоему, был этот третий? – спросил его Менке.

- А ты не знаешь? – спросил его с улыбкой Хачин. – А я вот на этот вопрос ответил сразу. Третьим был ты – Менке!

Тут Менке развёл руками и сказал:

- Неужели у тебя не было даже выбора?

- Выбор есть всегда, - чуть подумав, заговорил Хачин. – Но заверяю тебя, что приехал к тебе не за очередной шкатулкой с драгоценностями, а просто как к другу предупредить, что если уж у меня возник твой образ, то не исключено, что он обязательно всплывёт в головах у тех, кому указано истребить всех, кто хоть что-то знает, где похоронен Чингиз-хан. И они не будут спрашивать себя – кто, а просто истребят, кого посчитают нужным. И никого не пожалеют. Сегодня к власти пришли совсем другие люди, они убирают тех, кто, по их мнению, уже отслужил свое и ставят своих людей. Так что Си немного повезло с этим, его бы всё равно сегодня не было с нами, он слишком много знал. А вот мне тоже немного повезло. Мне предложили убираться на свою родину, но прежде найти себе замену. Я-то и заехал к тебе посоветоваться по этому поводу. Ты лучше меня знаешь людей, которым можно доверить такую службу.

Менке выслушал это с большим вниманием и ответил:

- Хачин! Я бы сказал неправду, если сказал, что во всём доверял тебе, но оказался не прав и за это прости меня. Спасибо тебе за твою правду и совет. А что касается, твоей просьбы, то ты просто очень правильно сделал, что обратился ко мне. Я сейчас назову имя человека, который достойно заменит тебя. Это – Унгур! В последний раз, когда Великий Хан был здесь, он отметил его и даже вернул ему его золотую пайцзу!

Хачин расплылся в улыбке:

- Менке! – сказал он. – Я знал, что ты самый мудрый человек, во всяком случае для меня, но сегодня я просто убедился, что это даже выше моего мнения!

   Простившись Хачин уехал.

   Однако не прошло ещё семи дней как в провинцию прискакал гонец и объявил, что Унгур назначен вместо Хачина, ему следует немедленно прибыть на место своей службы.

   А Менке он передал от Хачина ту самую шкатулку, которую он когда-то подарил полную драгоценностей. В ней он на дне обнаружил маленький мешочек с пятью бронзовыми монетами, что очень его развеселило.

   Менке заявил Гаюку, что хорошо было бы проводить Унгура и его семью, тот легко согласился.

   Ранним утром Гуюк и Унгур уже были в седле, с удивлением ожидали Менке, который обычно был лёгок на подъём, но сегодня почему-то запаздывал.  Он появился с сыном Гуюка в руках, вслед за ними вышла и жена Гуюка. Он поцеловал мальчика и передал его матери, поклонился им, поспешил сесть на коня, проехал мимо ожидающих его и возглавил путь.

   Унгура проводили очень далеко за пределы провинции, но ни он, ни Гуюк не посмели спросить Менке почему проводы оказались такими длинными. И лишь на третий день Менке заявил, что Унгур и его люди последуют дальше сами.

   Они тепло простились и разъехались. Но еще почти целые сутки Менке вёл Гуюка и его людей совсем не в сторону провинции, а ещё дальше.

   Наконец он остановил людей и заявил:

- Гуюк, дальше ты один поедешь со мной, а остальные останьтесь здесь!

    Гуюк послушно последовал за ним. Обогнув пару холмов, они оказались на месте захоронений. Они проехали вдоль них , у очень старой могилы Менкн остановил коня, спешился, сказал Гуюку:

— Это могила твоей матери. Гуюк, но ты, наверное, уже забыл о ней. Я привёз тебя сюда, чтобы ты запомнил, где она.

  Затем, склонившись, Менке достал свой короткий меч и стал копать им на углу этой могилы.

- Позвольте это сделаю я!  - воскликнул Гуюк.

- Нет! – ответил ему Менке, удерживая его желание сойти с коня жестом руки. – Разве ты не знаешь, что этого нельзя делать!?

   Вскоре его меч наткнулся на небольшой камень, он аккуратно вытащил его, а затем и небольшой кожаный мешок, который лежал под ним. Менге встряхнул этот мешок, положил за пояс и аккуратно закопал ямку. Затем он сел на коня, они двинулись в сторону, где оставили своих людей.

   По дороге он заговорил с Гуюком.

- Гуюк! Сейчас наши дороги разойдутся навсегда. Я вынужден скрываться, потому что, Хачин правильно сказал, что мне никто не даст жить спокойно. Уж слишком много тайн я знаю о семье Великого Хана и о нём самом. Обо мне можешь не беспокоиться, я давно побеспокоился о себе, мне есть где и на что жить, чтобы никто не нашёл меня. За тебя я тоже не беспокоюсь, потому что Унгур всегда прикроет тебя, если будет надо. Живи, по совести, и воспитай детей также.

- Как-то всё это неправильно! – сказал взволнованно Гуюк. – Надо бы вернуться. Вы бы попрощались с моей семьёй.

- А я уже попрощался, -с грустью ответил Менке – Всё им сказал перед отъездом, поэтому задержался. Я очень привык к ним, очень буду скучать.

   Они выехали из-за холмов, увидели вдали своих людей. Менке взмахнул рукой, один из всадников поехал в их сторону.

— Это немой палач Си, он всегда был моим человеком и поедет со мной. Он не может говорить, зато очень хорошо, а главное правильно слышит.

   Когда Немой подъехал к ним, Менге достал из-за пояса тот самый кожаный мешок, что выкопал у могилы и что-то вытащил из него. В его руках на солнце засверкала золотая пайцза.

   Менке протянул её Гуюку и сказал:

- Возьми! Это моя пайцза, которую мне вручил сам Чингиз-хан. Пусть она будет твоей, ведь никто не знает, что ты вернул пайцзу Унгуру.

И едва пайцза перешла в руки Гуюка, воскликнул:

- Прощай!

Тотчас кони унесли его и Немого прочь.

Гуюк и его люди вернулись домой. На пороге его встретила жена, дети.

  Он спешился, обнял их.

- Я вернулся без Менке, -сказал он жене.

- Мы знаем, - ответила она. – Мы простились утром.

- Да, он сказал мне об этом, - сказал Гуюк.

- И всё? – спросила его жена.

- Да, а что ещё он мог сказать? – грустно ответил Гуюк.

Тогда его жена показала ему рукой на детей и сказала:

- Менке сказал нам, что мой отец и он настоящие дедушки наших детей!

   Гуюк, задумался над этими словами, затем вдруг вскочил на коня и поскакал в сторону дороги. откуда они поехали с Менке в последний раз, уже там, на дороге, он остановил коня и погрузился в свои воспоминания.

   Он вспомнил, как он много раз слышал рассказы о том, как Менке убил военачальника из-за одной женщины; как Менке случайно появился на похоронах его матери, забрал  его оттуда и отдал на воспитание своим родственникам, как интересовался его делами, а затем отдал его войска на служение; как после каждого сражения он как бы случайно находил его и советовал правильно залечивать раны; как он оказался с ним в одной миссии в эту провинцию и как оказался правителем провинции и зятем Чингиз-хана вместо Унгура ; об этой золотой пайцзе, закопанной на могиле его матери;  как он любил его детей и они отвечали ему взаимностью…

   Вспомнив всё это, он снова взглянул на дорогу и ту даль, куда она уходила, тихо прошептал туда, как бы крикнул в свою душу:

- Отец!

                                                       Эпилог

    Менке и Немой прибыли сюда, недалеко от берега реки Онон без приключений. Менке прошёлся,с удовлетворением отметил, что здесь нет абсолютно никаких следов. Ни лошадей, ни людей. Только одинокое дерево неизвестно как и когда здесь прижившееся мирно раскачивалось ветвями под редкие порывы ветра.

   Менке подозвал к себе Немого, сказал ему:

- Сруби это дерево, сожги его, но так, чтобы не осталось от него ни следов, ни одного листочка. Смотри, я проверю.

   Другого, возможно, удивило бы такое задание, но Немой привыкший жить по команде, искусно исполнил желание своего хозяина. Он вырыл дерево с корнями, измельчил его, сжёг и закопал пепел и древесный уголь от дерева в ту же яму. На это у него ушёл целый день.

   Они переночевали тут же. На утро, убедившись, что местность действительно без дерева преобразилась и нет ничего, что напоминало бы о нём, Менке ещё раз обошёл все, тихо сказал:

- Ну что ж, мой друг. Я исполнил твоё желание! Теперь тебя никто не побеспокоит. Прощай!

    И действительно, никто уже здесь не беспокоил Великого Хана.

   Но он сам как-то побеспокоил семью Гуюка.

   Прибывший гонец в провинцию вызвал Гуюка , молча вручил ему маленький свёрток.

Гуюк развернул его, обнаружил там золотую пайцзу, которую обещал ему Великий хан. Видимо Хан успел передать своё пожелание детям.

- Ну вот, - сказал Гуюк своей жене. – Пожалуй, я единственный человек в Орде у кого две такие золотые пайцзы от великого Чингиз-хана.

- И что ты с ней будешь делать? – спросила она.

   Гуюк повертел эту пайцзу в руках, протянул жене :

- Отдай её детям, пусть играют с подарком деда!