Стихи на смерть В.Высоцкого (сборник).
Я знаю, где теперь тебя искать
Вот только ноги сковывает ужас…
Я на Ваганьково иду опять
Для слова моего мне голос нужен.
Я постою у каменной плиты,
Что для меня стены кремлёвской выше
И стон, моей израненной души,
Взметнётся ввысь и захлебнётся тишью.
Назад дорога будет так трудна
Чредою слов и мысленных ухабов,
А по краям пути стоит страна,
В печали голову склонивши набок.
Николай Зайцев.
Когда умер Высоцкий, мы об этом не знали. Было лето, была Олимпиада. Конечно, мы услышали об этом, но не верили. А когда узнали, что это - правда, то уже прошло некоторое время. Да, это потом мы узнали о его смерти, подробности его похорон и нам было обидно за такую потерю и такое отношение к смерти и похоронам со стороны властей. Особенно переживали смерть Владимира Семеновича его, так сказать фанаты. Их было не много, но они были везде, во всех уголках Союза. Спустя некоторое время в мои руки попал этот маленький сборник стихов отпечатанный на пишущей машинке. У меня тогда дома была такая машинка, большая редкость по тем временам и поэтому перепечатанные в несколько десятков экземпляров сборники разошлись дальше по нашему городу. Говорили, что он составлен из открыток на могиле Высоцкого, иные говорили, что это просто рукопись, которая ходит по рукам. Но это не важно. В данном случае, сборник приводится в таком виде, в котором он попал ко мне в руки. Я знаю, что авторство некоторых из них несомненно, об авторстве других судить не могу, поскольку сам лично их не слышал в авторском исполнении или не встречал в изданиях. Не хотелось бы давать какую-то оценку этим произведениям, но поскольку мы все жили в это время, добавим всего пару слов. Мы тогда жили, своей еще тогда общей, нормальной жизнью, совсем не «скотской» Никто не считал ее идеальной, но все верили, если не «в светлое будущее», то всяком случае на лучшее будущее, на чем, собственно говоря, простите за выражение, лопухнулись, когда увидели Горбачева. К Высоцкому мы все относились хорошо, уважали за правдивость его песен, за содержание, за прекрасные образы которые он создал. Мы все видели его в кино, о театральной жизни актера мы практически ничего не знали. Тогда не было моды на артистов, не обсуждались принародно их личные жизни. Артисты, как и мы, рабочие и служащие, служили на своих рабочих местах, получали свою зарплату и их поведение вполне умещалось в рамки общественной морали. И как верно в свое время заметил Андрей Миронов, слава актера вполне вмещалась в маленький буклет фотографий актеров кино и театра. Скромно мы тогда жили, замечу. И прав Городницкий, у Высоцкого была «популярность дурацкая», но слава богу, кажется он ею не кичился. А еще я верю, что он понимал, что он наш – Народный и поэтому был и навсегда останется с нами.
а-Мил.
На фото: первый ряд- Аксенов, Визбор, М.Влади, Вознесенский, Гафт; второй ряд-
Гордницкий, Любимов, Окуджава, Салоухин.
Валентин ГАФТ.
«…С меня при цифре 37
В момент слетает хмель
Вот и сейчас, как холодом подуло
Под цифру эту Пушкин угадал себе дуэль
А Маяковский лег виском на дуло.
Срок жизни увеличился и может быть
Концы поэтов отодвинуты на время."
В.Высоцкий.
Всего пяток прибавил бог к той цифре 37
Пять лет прибавил к жизни плотской
И в 42 закончил и Пресли и Дассен
И в 42 закончил наш Высоцкий.
Не нужен нынче револьвер, чтоб замолчал поэт.
Он сердцем пел, и сердце разорвалось!
Он знал ему до смерти петь, не знал лишь сколько лет
А оставалось петь такую малость!
Но на дворе двадцатый век остался гордо жить
Записан он на дисках и кассетах
А пленки столько, что если разложить,
То можно ей обернуть планету!
И пусть по радио твердят, что умер Джо Дассен
Молчат, что умер наш Высоцкий Что нам Дассен?
О чем он пел не знаем мы совсем
Высоцкий пел о жизни нашей скотской.
Он пел о том, о чем молчали мы
Себя, сжигая, пел, Свою большую совесть, в мир обрушив
По лезвию ножа ходил, кричал, хрипел
И резал в кровь свою и наши души.
И этих ран не различить и не перевязать,
Вдруг замолчал – и холодом подуло
Хоть умер от инфаркта он, но можем мы сказать,
За всех, за нас виском он лег на дуло! ***********************************************
Владимир СОЛОУХИН.
Хоть о камень башкою,
Хоть кричи- не кричи
Я услышал такое.
В июльской ночи.
Что в больничном вагоне,
Не допев лучший стих.
После долгих агоний.
Наш Высоцкий затих.
Смолкли хриплые трели.
Хоть кричи не кричи…
Что же мы просмотрели,
И друзья и врачи?
Я бреду, как в тумане.
Вместо компаса - злость.
Отчего, россияне,
Так у нас повелось?
Только явится парень.
Неуемной души.
И сгорит, как Гагарин.
И замрет, как Шукшин.
Как Есенин, повиснет
Как Вампилов нырнет…
Словно кто поразмыслив,
Стреляет их влет
До свидания тезка!
Я пропитан тобой.
Твоей рифмой хлесткой
И хлесткой судьбой
Что я там - миллионы.
А точнее народ.
Твои песни- знамена
По жизни несет
Ты и совесть, и смелость.
И лиричность и злость.
Чтобы там тебе пелось
И конечно жилось
В звоне струн и в ритме клавиш.
Ты навеки речист
До свидания товарищ.
Н а р о д н ы й а р т и с т. **********************************************************
Последний приют.
Спасибо друг, что посетил.
Последний мой приют.
Постой один среди могил.
Почувствуй благ минут.
Ты помнишь, как я петь любил.
Как распирало грудь.
Теперь нет голоса, нет сил.
Чтоб губы разомкнуть. .
И воскресают словно сон.
Былые времена.
Какую женщину любил!
Каких друзей имел!
Прощай Таганка и кино.
Прощай зеленый мир.
Прощай зеленый мир.
Воды течет из дыр
Спасибо друг, что посетил.
Приют последний мой.
Мы все здесь узники могил.
А ты – один живой!
За все, чем дышишь и живешь.
Зубами, брат, держись
Когда умрешь, тогда поймешь
Какая штука – жизнь
Прощай! Себя я пережил.
В кассетах «Маяка».
А песни, что для вас сложил.
Переживут века! ********************************************************
Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ,
Голоса молчания.
Обложили его, обложили.
Не отдавайте пения немощи!
Россия, растерянная от подлости.
Знает, как, и знает, что он…
Врубите Высоцкого!
Врубите Высоцкого настоящего!
Где хрипы и Родина и горести!
Где 18 лет нам товарищам.
Земля святая, его хранящая.
Запомни эту любовь настоящую!
Врубите Высоцкого настоящего!
Не многим дано подниматься с колен!
Твой последний сон не запрятали
На престижном Новодевичьем.
Там Христос окружен Пилатами.
Там победы, там одни ничьи.
Там Макырыча запрятали среди сановников.
Не истопите баньку вы.
Ты туда не «ходи на новенького».
Они среди своих, на Ваганьковском.
Я к тебе приду просто – напросто!
Не потребуют вохры пропуска.
Уроню слезу - будь слеза пропуском
На могильный холм брошу горсть песка.
Не могу я понять доныне,
Что за странная нынче пора?
Почему о твоей кончине
Мы узнали их - за бугра?
Не Америка рыдает – Россия.
Русь рыдает от утраты своей.
В кровь изранены души босые.
Самых лучших твоих сыновей.
***************************************************
Ты жил, играл и пел с усмешкой.
Любовь российская и рана.
Ты в черной рамке не уместишься.
Тесны тебе людские рамки.
Вот этот же растет сосед -
Он Гамлета сыграть сумеет.
Людей незаменимых нет.
Но кто Высоцкого заменит.
И в будни солнечных планет
Для вечной роли мало грима.
Людей незаменимых нет.
Не повторить незаменимых.
И пусть в глазницы ляжет тень свечи
И гитара могильной плитой
Так ведь сердцем больного не вылечить
Горьким запахом наших цветов
*************************************
Певец.
Не называйте его бардом.
Он был поэтом по природе.
Меньшого потеряли брата.
Всенародного Володю.
Остались улицы Высоцкого.
Осталось время в «Леви - Траусе»
От Черного и до Охотского.
Строка неспетая осталось.
Вокруг тебя за всяким дерном.
Растет тоска вечно живая.
Ты так хотел, чтоб не Актером
Чтоб поэтом называли….
Правее входа на Ваганьковском.
Могила вырыта вакантная.
Покрыла Гамлета Таганского.
Землей Есененинской лопата…
Дождь тушит свечи восковые.
Все, что осталось от Высоцкого.
Магнитофонной расфасовкою.
Уносят как бинты живые.
Все, что осталось от Высоцкого.
Его кино и телесерии
Хранит отгода високосного
Людское сердце немилосердное.
Ты жил, играл и пел с усмешкой
Любовь российская и рана
Ты в черной рамке не уместишься
Тебе тесны людские рамки.
С какой душевной перегрузкой
Ты пел Хлопушу и Шекспира
Ты говорил о нашем, русском.
Так что щемило и щемило.
Писцы останутся писцами.
В бумагах тленных мелованных
Певцы останутся певцами
В народном вздохе миллионном.
*******************************************************
Надпись на могильной плите.
ПОЭТЫ ХОДЯТ ПЯТКАМИ ПО ЛЕЗВИЮ НОЖА.
И РЕЖУТ В КРОВЬ СВОИ БОСЫЕ ДУШИ,
*******************************************************
Последнее стихотворение В.ВЫСОЦКОГО.
И сверху лед и снизу – маюсь между.
Пробить ли верх или пробуравить вниз?
Конечно, всплыть и не терять надежду.
А там – за дело в ожидание вниз.
Лед подо мною, изломись и тресни
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни.
Все помни, даже старые стихи.
Мне меньше полувека – сорок с лишним.
Я жив, двенадцать лет тобой и Господом храним.
Мне есть, что спеть, представ пред Всевышнем.
Мне есть, чем оправдаться перед Ним.
*********************************************************
Никита ВЫСОЦКИЙ (сын, 17 лет).
Пророков нет в Отечестве моем
А вот теперь ушла и совесть.
Он больше не споет вам ни о чем
И можно жить, совсем не беспокоясь.
Лишь он сумел сказать и спеть сумел.
Чтоб наших душ в ответ звучали струны
Аккорд его срывался и звенел
Чтоб нас заставить мучиться и думать.
Он не допел, не досказал всего.
Что пульсом и в душе его звучало.
И сердце отказалось от него.
Что слишком долго отдыха не знало.
Он больше на эстраду не взойдет.
Так просто, вместе с тем и так достойно.
Он умер! Да! И все же он поет!
И песнь его не даст нам спать спокойно.
**********************************************
Булат Окуджава.
О Володе Высоцком я песнь придумать решил
Вот еще одному не вернуться с похода.
Говорят, что решил, что не к сроку свечу затушил.
Как ушел, так и жил – а безгрешных не знает природа.
Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом
– Отправляться и нам по следам, по его, по горячим.
Пусть кружит над Москвой охрипший его баритон,
Ну а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем.
О Володе Высоцком я песню придумать хотел
Но дрожала рука и мысль со стихом не сходится
Белый аист московский на белое небо взлетел
Черный аист московский на черную землю спустился.
**************************************************
«Чуть по медленнее кони, кони по медленнее
Умоляю вскачь не лететь…..»
А они понесли, и в погоне,
Не успели несчастья пресечь.
В душный день вдоль обрыва над пропастью
Не замедлили кони свой бег…
И Володя, не сбавив скорби
В 42 отсчитал свой век.
Жил неистово, без расслабления,
Никому, ничего не прощал.
Был мужчиной и вашем значении –
И мосты и себя сжигал.
Без оглядки себя расточая.
Ни дожить, ни допеть не успел,
И последний восход встречая
Сердца боль смирить не сумел.
«Понесли его кони вихрем,
Только искры из – под копыт…»
Но не смолкнет и голос не стихнет,
В нашей памяти он звучит:
«Чуть по медленнее кони, чуть по медленнее…»
****************************************************
Мы не имеем права в это верить!
Он прожил так, как каждому дай Бог, -
Но чем же можно эту жизнь измерить?
Он столько жизней прожил, и каждой лет на сто.
Он прожил до обидного немного,
Полсотни даже он не разменял,
Он не успел стать богом и пророком,
Он столько нам со сцены предсказал!
Неправда! Жив поэт! И он оттуда слышит,
Что мы поем и как мы говорим.
Пока на земле, пока мы дышим,
За этот мир, мы все в ответе перед ним.
Он нам помог добрее стать и выше!
Он не щадил ни времени, ни сил.
Он сможет оправдаться пред Всевышним
А сможет ли Всевышний перед ним?
Если на сердце боль, если в голосе грусть
Тяжко крест свой нести от зари до восхода,
Но он все-таки пел: «Я конечно вернусь,
Я конечно спою, не пройдет и полгода».
Гроб по миру, весь в слезах и цветах
И сошлись в печать осторожно оды.
Я конечно вернусь, весь в друзьях и мечтах
Я конечно спою, не пройдет и полгода.
Что ж оставил он нам, уходя в небытие?
Что унес, уходя безвозвратно с собой?
Завтра кто-то другой его песни споет,
Завтра кто-то другой не вернется из боя.
**************************************
АКСЕНОВ.
Злополучный июль оборвался и хлопнул струною,
И погода теперь ни к чему, как гитарная дека,
Перед нашей большой, перед нашей великой страною
Засияла дыра, и стало человека.
Как нам брата родного засыпать навеки землей?
Мы привыкшие к смерти – не желаем поверить.
Милый, добрый, простой, а поэтому яростно злой,
Он бессмертьем своим заглушил несказанно с потерей.
Но искусство всегда и над смертью имеет торжество
Наша правда и кричит хрипловатым чарующим звуком
Мы наследники правды, мы наследники сердца его.
Сопричастного всем нашим победам и мукам.
Мир еще удивится, делясь на восторг и на страх,
Иностранцам и русским Высоцкий еще улыбнется!
Он конечно вернется весь в делах и друзьях и стихах,
Даже в этот июль он когда – нибудь вернется!
*************************************************
Открытка на могиле Высоцкого.
"Погиб поэт - невольник чести!..."
В который раз, такой конец!
Как будто было неизвестно:
"Поэт в России - не жилец!"
Да, был такой талант высокий!
Так оценил двадцатый век
Таким твой сын был В.Высоцкий.
ПОЭТ, АРТИСТ И ЧЕЛОВЕК!
************************************************
ЛЮБИМОВ
Духота и жара двадцать пятого в четыре утра,
Умер Высоцкий, покинул мир.
Он жил безоглядно: то падая на дно.
То вновь поднимался, предсмертно метался.
Рвал струны и сердце усердно.
Крещадно, крещадно, все форте и форте,
Сломалась аорта, скорбно
У рта тихо легла.
И люди пришли, положили цветы.
И долго стояли, как будто бы ждали его.
И девять дней все шли и шли.
И похороны в день Владимира Святого.
************************************************
Марина Влади.
Не уходи не покидай мой город.
Он без тебя родной не будет полон.
Без стража струн твоей гитары и без песен
Он будет неуютен, будет тесен.
И страшно в театр мне войти-
На полутемной сцене
Уже мне больше не найти
Твоей в кулисах тени.
Не слышать голос твой
Надорванный страданием
Что рядом нет меня
И долог путь к свиданию.
Ума не приложу, как свыкнуться с мыслью
«Незаменимых нет», - друзья твердят неистово
Незаменимых нет – пошлейшая из фраз.
Кто близок, тот незаменим для нас.
*******************************************
Юрий ВИЗБОР.
Редактор.
О певце ни стихов, ни заметки,
Не отыщем в газетном столбце
Мой редактор глотает таблетки
И вздыхает, мрачнея в лице.
Не податься ль куда на вакантное…?
Понимает, не глуп старик,
Почему у могилы в Ваганьково
Сорок суток дежурит страна.
Стыдно старому думать что скоро
Каждый сам без печати поймет
Что не просто певца и актера,
Так чистейше оплакал народ.
Нет, умел надорвавшийся гений
Раскаливши наши сердца.
Поднимающие трусов с коленей
И бросающий в дрожь подлеца.
Как Шукшин, усмехнувшись с экрана,
Круто взмыл он в последний полет.
Может кто-нибудь лучше сыграет
Но никто уже не споет.
Уникальный голос России.
Оборвался басовой струной.
Плачет лето дождями косыми.
Плачет осень багряной листвой.
На могиле – стихи и букеты
О народной любви кричат
А газеты? Молчат газеты.
Телевизоры тоже молчат.
Брызни солнышко ярким светом!
Души высвети, крик сорви.
Вознесенский прекрасно рявкнул.
Женя, умница, где же ВЫ?
Подлость в кресле сидит, улыбается
Славу, мужество – все поправ.
Неужели народ ошибается?
Прав! *************************************************
ГОРОДНИЦКИЙ.
Погиб поэт. Как умирает Гамлет.
Отравленный ядом и клинком.
Погиб поэт. А ведь мы живы.
Нам ли судить о нем, как встарь, обиняком?
Его словами мелкими не тронуть!
Что выше – сплетни суетные все?
Судьба поэта – умереть на фронте
Мечтая о нейтральной полосе.
Где нынче вы, его единоверцы.
Любимые и верные друзья?
Погиб поэт – не выдержало сердце
Ему и было выдержать нельзя.
Толкуют громко плуты и невежды
Над смолкнувшей гитарною струной.
Погиб поэт. И нет уже надежды.
Что это просто слух очередной.
Теперь от популярности дурацкой
Ушел на иные рубежи
Тревожным сном он спит в могиле братской
Где русская поэзия лежит.
Своей былиной не растратив силы
Лежит поэт набравший в рот воды.
И голос потерявшая Россия
Не понимает собственной беды.
И на земле июльские капели.
И наших судеб тлеющая нить.
Но сколько песен все бы нам не пели.
Его нам одного не заменить.
| 
