Закон и беззакония

   Всё, что военнопленные испытывали до, в начале и вовремя плена, конечно же, укладывается в какие-то определённые рамки закона и…беззакония.

   Мы не будем здесь рассматривать, и комментировать юридическую составляющую этого вопроса от Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1929 г., и соответствующими советскими документами на эту тему 1931, 1939, 1941 г.г., в которые вошли основные положения указанной конвенции. Этот вопрос хорошо изучен и особо не нуждается в дополнительной популяризации. Но возвращаясь к теме об отношении в фашистской Германии к советским военнопленным отметим, что в упомянутой Конвенции подчёркивалось о том, что непризнание Конвенции, не означает, что военнопленным этих стран нужно относиться, как-то иначе, или эта страна несёт меньшую ответственность за содержание военнопленных из других стран. И с советской стороны к этой конвенции имелись лишь политические разногласия, больше социального статуса военнопленных.

   Этим самым, мы ничуть не собираемся вести сравнительный анализ содержания советских и немецких (европейских и японских) военнопленных и полагаем, что особенно в первые годы войны, несмотря на все утверждения советского правительства, содержание военнопленных было организовано не лучшим образом. Но и сами военнопленные не особо расстраивались  этому не лучшему «гостеприимству» противника. По воспоминаниям очевидцев, они держались в плену чванливо и дерзко, наверняка полагая, что это их состояние временно, и они очень скоро будут освобождены непобеждённой до сих пор немецкой армией. Как бы то ни было, но Советский Союз нашёл-таки какие-то ресурсы для содержания пленных в первые, самые трудные годы войны. Но особый поворот к этому вопросу возник в 1943 году, когда стало ясно, что победа советского народа в войне неизбежна, как и…неизбежен вопрос о возвращение военнопленных в свои страны. Этот вопрос носил, прежде всего, глубокий пропагандистский смысл, об отношение советского народа к военнопленным и, преимуществах советского строя перед капиталистическими странами. И именно тогда к руководству лагерей стали приходить документы с требованиями соблюдения выше указанных документов по содержанию военнопленных и прямой ответственности за недостатки.

     Начнём с темы, которая наиболее нас заинтересовало. Речь идёт о военных преступлениях и наказаниях за них. Говорить о каких-то правовых действиях во время войны, наверное, просто невозможно. Лично мы не готовы выслушивать нечто о «законах войны» и всяких международных её толкованиях, поскольку само понятие «война» не находит в нас правовое поле. Это поприще, больше характерно для современных либерастов. Они, утвердившись на позиции «каторжного» труда европейских и японских  военнопленных, с лёгкостью переходят к судьбе советских военнопленных, которая, по их мнению, была вынужденной со стороны Германии из-за политики Сталина.

   Нужно отметить, что немецкие (европейские) военнопленные не просто содержались в концентрационных лагерях, но  ещё во время войны велась активная работа по выявлению среди них военных преступников, проявивших себя во время военных действий и, особенно во время оккупации советских территорий.

   И именно, опять же в 1943 году вышел следующий Указ:

«Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года

ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

УКАЗ от 19 апреля 1943 г. N 39

О МЕРАХ НАКАЗАНИЯ ДЛЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗЛОДЕЕВ, ВИНОВНЫХ В УБИЙСТВАХ И ИСТЯЗАНИЯХ СОВЕТСКОГО ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ И ПЛЕННЫХ КРАСНОАРМЕЙЦЕВ, ДЛЯ ШПИОНОВ, ИЗМЕННИКОВ РОДИНЫ ИЗ ЧИСЛА СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН И ДЛЯ ИХ ПОСОБНИКОВ

   В освобожденных Красной Армией от немецко-фашистских захватчиков городах и селах обнаружено множество фактов неслыханных зверств и чудовищных насилий, учиненных немецкими, итальянскими, румынскими, венгерскими, финскими фашистскими извергами, гитлеровскими агентами, а также шпионами и изменниками родины из числа советских граждан над мирным советским населением и пленными красноармейцами. Многие десятки тысяч ни в чем неповинных женщин, детей и стариков, а также пленных красноармейцев зверски замучены, повешены, расстреляны, заживо сожжены по приказам командиров воинских частей и частей жандармского корпуса гитлеровской армии, начальников гестапо, бургомистров и военных комендантов городов и сел, начальников лагерей для военнопленных и других представителей фашистских властей.

   Между тем, ко всем этим преступникам, виновным в совершении кровавых расправ над мирным советским населением и пленными красноармейцами, и к их пособникам из местного населения применяется в настоящее время мера возмездия, явно не соответствующая содеянным ими злодеяниям.

   Имея в виду, что расправы и насилия над беззащитными советскими гражданами и пленными красноармейцами и измена родине являются самыми позорными и тяжкими преступлениями, самыми гнусными злодеяниями, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

1. Установить, что немецкие, итальянские, румынские, венгерские, финские фашистские злодеи, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионы и изменники родины из числа советских граждан караются смертной казнью через повешение.

2. Пособники из местного населения, уличенные в оказании содействия злодеям в совершении расправ и насилий над гражданским населением и пленными красноармейцами, караются ссылкой в каторжные работы на срок от 15 до 20 лет…» и т.д.

   Именно об этом Указе не любят упоминать современные господа либерасты, но зато проливают, крокодиловы слёзы по поводу «каторжного труда» в особых лагерях для военнопленных и ГУЛАГа преступной военщины, и изменников родины, употребляя этот термин ни как юридический, а как образное литературное выражение! Твари!

   Пожалуй, стоит напомнить о том, что еще во время войны, как бы предтеча будущему процессу в Нюрнберге, на освобождённых от оккупации советских территориях, состоялись судебные процессы, над фашистскими военными преступниками и их приспешниками, изменниками родины.

   И поэтому не стоит удивляться тому, что в списках военнопленных встречаются указания на то, что некоторые из них отправлялись в тюрьмы, как мы полагаем в качестве обвиняемых в зверствах, или, что наиболее вероятно как свидетелей этих зверств. К сожалению, нам неизвестна их дальнейшая судьба, т.к. это входила в компетенцию другого ведомства.

   Документы из архивов не дают повода для иных причин отправки в тюрьмы, да и находясь в плену, глубоко в тылу страны, военнопленные не могли и не совершали, каких либо особых преступлений. Промот одежды, побеги, отказ от работы рассматривались как административные наказания. Вот один из таких примеров: из приказа от 9 августа 1947 г. по лагерю № 39:

«…Бригада военнопленных офицеров 2-го лаготделения, работающих на строительстве шоссейной дороги соцгорода систематически не выполняли нормы выработки. 29 июня 1947 г. в 12 час. отказались от получения обеда, выполнив дневную производственную норму на 10%.

                                                           П Р И К А З Ы В А Ю:

   Военнопленные К.,Ха. и Хе. как инициаторов в низкой производительности труда и отказ получить обед – арестовать на 5 суток строгим арестом с содержанием на гауптвахте без вывода на работу. Приказ объявить всем военнопленным лагеря».

(ГАГЖ Фонд 380 Опись 2 Дело 16 стр.67).

   Мы обнаружили в архивах лишь одно дело, когда на военнопленных было заведено уголовное дело. Вот приговор по этому делу:

«                                                ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК

Военный трибунал войск МВД по Карагандинской области, в расположение лагеря №37 в г. Балхаше, в составе председательствующего – капитана юстиции СЕРОВСКОГО и членов: мл. лейтенанта АЛЕКСЕЕВА и ЗУЕВА при секретаре ПОТИХИНОЙ, без участия обвинения и защиты, в открытом судебном заседании, рассмотрев дело по обвинению военнопленных, бывших яп. армии:

1.солдата СУЗУКИ Киеми, 1915 г. рождения, уроженца с. Камыго, провинции Хигасиокитама, губ. Ямагота, Япония, японца, подданного японского государства, с восьмиклассным образованием, служившего в японской армии в качестве рядового 130 сводной бригады, квантунской армии, пленённого советскими войсками 3 сентябпя 1945 г. в г. Мукден, и подсудимого

2.ИВАСАВА Саласи, 1923 г. рождения, уроженца с. Тоика, провин. Самбун, губ. Чиба, Япония, японца, поданного Японии, служившего рядовым 3 батальона, 383 полка, 148 дивизии квантунской армии, плененного советскими войсками 1 сентября в г. Синкио, с восьмиклассным образованием, несудимого, - обеих в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 192-2 п. «в» и ст. 146 ч. 1 УК РСФСР, -

                                                       УСТАНОВИЛ:

   Военнопленные СУЗУКИ и ИВАСАВА, находясь  в 3-м лагерном отделении лагеря №37 МВД и будучи привлеченными наряду с другими  военнопленными на работу в медной промышленности не выполняли отданного им в порядке службы приказания, систематически не выполняли производственный план по откатки руд на шахте №2 Восточно-Коунрадского рудника, нанося своими действиями ущерб государству.

   22 мая 1947 г. СУЗУКИ и ИВАСАВА, уклоняясь от работы, взломали трап на эстакаду и ссыпали 20 вагонеток молибденовой руды в породный отвал и тем самым допустили потерю руды в количестве 10 тонн, несмотря на то, что было приказано начальником шахты Васильевым и начальником смены Ларионовым ссыпать в определенное место молибденовую руду, эти приказы они не выполнили.

   Кроме того, СУЗУКИ нанес удар кулаком по носу рукоятчице указанной шахты гр. ГРАММ П.И. , а ИВАСАВА ударил ее по спине кулаком, за то, что Грамм сообщила начальнику смены Ларионову, что они плохо работают, задерживают вагонетки и ссыпают молибденовую руду в отвал. От нанесенного СУЗУКИ удара ГРАММ, у последней из носа шла кровь.

   На основании изложенного Военный трибунал признал СУЗУКИ и ИВАСАВА виновными в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 192-2 п. «в» УК  и 146 ч. 1 УК РСФСР, - (далее от руки приписано) руководствуясь ст.ст. 319, 320 УК и 49 УК РСФСР.

                                               ПРИГОВОРИЛ

   СУЗУКИ Киеми по ст. 146 ч. 1 УК РСФСР подвергнуть к исправительным трудовым работам сроком на ШЕСТЬ месяцев, его же по ст. 193-2 п. «в»  УК РСФСР – к пяти годам лишения свободы, а по совокупности совершенных им преступлений, на основании ст. 193-2 п. «в» УК РСФСР - к ПЯТИ годам лишения свободы в исправительно-трудовые лагеря.

   ИВАСАВА Силаси , по ст. 146 ч. 1 УК РСФСР – к ШЕСТИ месяцам исправительно-трудовых работ, его же по ст. 193-2 п. «в» УК РСФСР – к ТРЕМ годам лишения свободы, а по совокупности совершенных им преступлений, на основании ст. 193-2 п. «в» УК РСФСР – к ТРЕМ годам лишения свободы в исправительно-трудовые лагеря.

   Срок отбытия наказания СУЗУКИ и ИВАСАВА исчислять с 9 октября 1947 г.

   Приговор может быть обжалован в кассационном порядке через данный трибунал, в Военный Трибунал Войск МВД Казокруга в течение 72 часов с момента вручения копии приговора осужденным.

(Далее от руки. Прим. автора) Руководствуясь ст.ст. 319, 320 УК и 49 УК РСФСР.

(ГАГЖ Фонд 458 Опись 2 Дело 78 стр. 1)

   Затем 27 октября 1947 года осужденные, согласно Списка были переданы в городскую тюрьму при отд. МВД г. Балхаша.

(ГАГЖ Фонд 458 Опись 2 Дело 78 стр. 2)

О чем был составлен Акт о сдачи и приеме осужденных, в котором указывалось:

«Перед отправкой военнопленные прошли комплексную санобработку, обуты и одеты по зимнему сезону. Продовольствием снабжены по 27.IX.-47 г., физическое состояние – 1 категории. К акту прилагается: именной список, прод. справка».

(ГАГЖ Фонд 458 Опись 2 Дело 78 стр. 3)

   Разумеется, уже тогда велась, ставшая ныне модной «денацификация» военнопленных. Это касалось, прежде всего, разделение командного и рядового состава. Помещение особо опасных и проявившихся себя в зверствах и других беззакониях военнопленных, или иначе «особорежимный контингент», в отдельные, особые лагеря.

   Что же это такое: «особорежимный контингент»?

   Объяснение этого термина мы находим в выступление Заместителя Начальника Управления лагеря МВД № 39 по политчасти гв. подполковника У. на партийной конференции.

   Вот что он заявил в своем выступление: «…С конца 1946 года до середины 1947 года в лагерь прибыло из 62 пунктов 6750 военнопленных особорежимных – участников зверств, активных фашистов и сотрудников контрразведки, карательных органов, бежавших из других лагерей, сидевших в тюрьмах, дезорганизаторов производства и др.». (ГАГЖ Фонд 380, опись 2 дело 23 стр.45).

  Не оставлялись без внимания члены партии НСДАП, но особый контроль вёлся за сотрудниками СС, которых легко вычисляли по известной татуировке на 20 см. выше локтя.

   Этих мероприятий фактически было достаточно, более тотальный контроль вводился на праздничные  дни особым приказу по лагерю, с мероприятиями и ответственными лицами.

   Вёлся также контроль, за состоянием технике безопасности на рабочих местах, где работали военнопленные, начиная от маршрута на работу и до окончания рабочего дня. А также нормальным взаимоотношениям работодателя, охраны и военнопленных.

   Каждый факт смерти военнопленного, расследовался не только от выяснения болезни, но и не была её причиной физическое насилие, то есть избиение и пр.  Приведём в заключение два документа свидетельствующие об этом:

                      «Министерство внутренних дел КАЗ ССР

«22» января 1947 г. №12-176                                   гор. Алма-Ата

                                                                        СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

                         НАЧАЛЬНИКУ УМВД ПО______________ОБЛ.

                         НАЧ, УПРАВЛЕНИЯ ЛАГЕРЯ МВД № 39 (Прим.- ручкой)

          майору тов. К. (ручкой) (По списку) г. Джезказган (написано ручкой - Прим. автора)

   Ознакомьте начальников управлений лагерей, дислоцируемых на территории Вашей области с директивой МВД СССР №287 от 2.12.1946 г. «О грубом обращении, неправильном применении оружия к военнопленным японцам, несчастных случаях на производстве и в пути следования.

   В соответствии с указанием зам. Министра Внутдел СССР – генерала-полковника товарища Ч., разъясните всем офицерам и солдатам лагерей конвойных войск о строгом соблюдении и выполнении «Положения о военнопленных» утвержденного постановлением СНК СССР №1798-860-С и объявленного приказа НКВД СССР №0342-41 г. п.п. 99,113 и 118, телеграммы МВД СССР № 4535 от 23. IХ-1946 года.

    В январе м-це 1947 года провести несколько занятий с личным составом гарнизонов конвойных войск и лагерей о порядке применения оружия.

   Ни одного случая избиения военнопленных японцев и неправильного применения оружия не оставлять без расследования и привлечения виновных к ответственности, вплоть до предания суду Военного Трибунала.

   Ввести ежесуточное дежурство офицеров лагерей лаготделений и гарнизонов конвойных войск на производстве для наблюдения за правильной организацией труда военнопленных, техникой безопасности и охраной.

   Не выводить военнопленных на участки работ хозорганов где техника безопасности не отвечает положенным требованиям. Обязать производственные отделы и отделения составлять акты на хоз. органы, нарушающие технику безопасности.

    При перевозке людей на автомашинах, выделять из числа офицеров или вахтерского состава старшего команды.

   Инструктаж этих лиц возложить на начальников лаготделений.

   Потребовать от водительского состава не превышать установленных скоростей при езде и следить за тем. Чтобы борты машин надежно закреплялись.

   При переправке через водные преграды назначать ответственных дежурных, не допуская перегрузок лодок или катеров.

   Запретить самостоятельную отправку военнопленных переправочными средствами.

   О выполнении настоящей директивы донесите не позднее 25 февраля 1947 года».

(ГАГЖ Фонд 380  Опись 2 Дело 1 СТР. 5)

    Однако избегать такого рода инцидентов, указанных в письме, не удавалось, но последующие письма, говорившие об этом свидетельствовали, что вышестоящее командование не оставляет это дело без контроля и в новых письмах требует неукоснительного выполнения этого письма:

   Из письма Министерства Внутренних Дел Каз. ССР от 15 ноября 1947 г. начальникам лагерей №37 и 39:

«…Поступившие с мест материалы свидетельствуют о том, что в ряде лагерей МВД для военнопленных до сих имеют случаи грубого случая с военнопленными со стороны лагерной администрации, личного состава конвойных войск, вольнонаемных специалистов, и рабочих хозоргана. Это вызывает отрицательные реагирования военнопленных и нежелательные последствия.

Во 2-ом лаготделении лагеря №40 конвоир гарнизона …полка К. на объекте работы 175 завода, изъял портсигар у военнопленного С. В ответ на требование другого военнопленного М. возвратить изъятую вещь К. бросил портсигар на землю, разбил его прикладом винтовки, и в военнопленного С. бросил камень, вызвав этим возмущение присутствующих других военнопленных.

   В 13 лаготделение лагеря №99 конвоир 410 полка Б. на работе по разгрузке вагонов 13.07 с.г. избил военнопленных Б. и Р. И бригадира Б., за то, что во время передвижения вагона на короткое время они не успели из него выйти.

  В том же лагере конвоир 17 гарнизона 410 полка конвойных войск Ж. избил военнопленного З. за то, что последний попросил возвратить взятую у него фуфайку.

   Подобные факты отмечаются и в других лагерях.

Вследствие попустительства администрации лагерей в первом полугодии сего года имели место избиения военнопленных, вольнонаемными и специалистами.

Зам главного инженера шахты №1 треста Кироугля М. избил трех военнопленных, которые в последствии по этой причине не работали 6 дней.

   На этой же шахте вольнонаемные рабочие П. и И. избили военнопленного П., который после побоев 7 дней находился в лазарете, а затем переведен в группу ограниченно годных и используется на легких работах.

   Также рабочий О. избил военнопленного Л., за то, что он не смог сдвинуть с места груженный вагон.

Грубым обращением и избиением военнопленных, вызывается отрицательные реагирования на их политико-моральное состояние.

   В целях недопущения отмеченных грубых нарушений содержания военнопленных в соответствии с директивой МВД СССР …от13.01.1947 г.

                                            обязываю вас:

1. Обратить внимание всего личного состава лагерей гарнизонной войсковой охраны на недопустимость грубого обращения с военнопленными, имея в виду, что факты грубости и оскорбления, нанесенные военнопленным, могут быть использованы различными кругами по возвращение военнопленных на родину, во враждебных целях против Советского Союза.

2. Потребовать от всего личного состава лагерей и конвойных войск изучать «поведение с военнопленными» утвержденное постановлением СНК СССР №1798-800 объявленное приказом НКВД №0348 за 1941 г., и строго руководствоваться им в практической работе.

3. По каждому случаю грубого обращения с военнопленными, своевременно принимать меры воздействия к виновным и информировать МВД Каз.ССР

4. Уличенных в избиении военнопленных, старших зон, бараков и бригадиров из числа военнопленных, подвергать строгим наказаниям, отстранять их от занимаемых должностей в лагере.

5. О случаях грубого отношения и избиения военнопленных представителями хоз. органов, ставить вопрос перед руководителями предприятий и соответствующими парторганами о привлечении к ответственности и строгого наказания виновных.

   С настоящим указанием ознакомить офицерский состав лагерей МВД…

Заместитель министра МВД Каз. ССР»

(ГАГЖ Фонд 380, опись 2 дело18 стр. 15-16)

В приказе от 4.05.47 г. №137 начальника лагеря №99 говорится:

«10 апреля с.г. ст. лейтенант Степанов будучи дежурным на шахте 20-бис, по повышенной добычи угля, за несвоевременный уход с работы военнопленных японцев, нанёс удар по лицу командира роты военнопленному Араки и обругал его нецензурными словами в присутствии военнопленных солдат и гражданских лиц.

   Проступок ст. лейтенанта Степанова расцениваю как грубейшее нарушение порядка обращения с военнопленными, и является компрометирующим органы МВД.

                                            ПРИКАЗЫВАЮ

Инспектора – нормировщика10 лаготделения за проявленную непристойную грубость и рукоприкладство по отношению к военнопленным - арестовать на 5 суток с содержанием на гауптвахте УМВД».

(ГАКО Фонд 410 Опись5 Дело 35 стр.145)

Из приказа № 56 от 26.03.48 г.:

«4. В IV квартале 1947 г. и 1-ом 1948 г. имели место ряд производственных травм на объектах работ Шахстроя вследствие отсутствия технического надзора и обучения военнопленных соблюдению техники безопасности, так например:

5.Военнопленный Моура работающий на строительстве дома, сорвался с крыши и разился насмерть.

6.В помещении бетономешалки военнопленный Тан-Ван-Ази, попал рукой в бетономешалку и раздробил себе кисть руки.

На предприятиях комбината «Караганда уголь» особенно большое количество травматизма и со смертельными исходами, а именно:

7.В декабре месяце 1947 г. на шахту 2, шестым лаготделением был выведен на работу  военнопленный Нагахата,  не работавший на шахте и без надлежащего инструктажа, который был раздавлен насмерть сорвавшейся вагонеткой.

8.Военнопленный, портной 15 лаготделения Кеплер, ранее не работавший на шахтах, был убит на шахте оборвавшийся глыбой породы.

9. на фабрике инертной пыли , при попытки устранить обрыв кабеля, был убит током военнопленный 7-го лаготделения Фишер.

10. На 2-ом разрезе, при конвоировании военнопленных по полотну железной дороги, был зарезан поездом военнопленный 2 –го лаготделения…

11. На шахте им. Кирова был убит электротоком военнопленный Шмихель.

12. В 18 лаготделении на каменном карьере, при аварии автомашины были смертельно ранены два военнопленных, на песчаном карьере был придавлен обвалом грунта военнопленный Ковояси.

(ГАКО Фонд 410 Опись 5 Дело 36 стр.64)

Из приказа № 156 лагеря №99

« 1.10.48 г.Зам. начальника 22 лаготделения – капитан Барсуков Павел Иванович на объекте работы шахты № 34 напился пьяным, поднял дебош и избил военнопленного Моримота. Подобные случаи за капитаном Барсуковым наблюдались не впервые, тем самым скомпрометировал себя в лице подчинённых, потерял всякое достоинство Советского офицера.

                                                  ПРИКАЗЫВАЮ

1.За неоднократные пьянки с дебошами, избиение военнопленного Моримота Зам. начальника 22 лаготделения капитана Барсукова Павла Ивановича, арестовать на десять суток с содержанием на гауптвахте и возбудить ходатайство перед начальником УМВД по Карагандинской области о снижении его с занимаемой должности.

2.Приказ объявить всему офицерскому составу лагеря».

(ГАКО Фонд 410 Опись 5 Дело 36 стр. 175)