АРМИЯ. ВАСЯ, КОТОРЫЙ «ДЕДУШКУ» УБИЛ…
   Я уже писал о том, что как нас забрали в армию около 300 человек в строительные войска (стройбат), и каждый из нас по каким либо причинам не годился в строевые войска (считай, боевые).
     Был среди нас парень, которого призвали в армию во второй раз, аналогов чего я никогда больше не слышал. В первый раз он попал в танковые войска, но когда дело дошло уже до присяги, выяснилось, что у него отсутствует указательный палец правой руки, который необходим для нажатия на курок пистолета или автомата. Его комиссовали, а теперь вот снова призвали.
    Другой парень пробыл с нами тоже ровно до принятия присяги. Он на удивление для нас, что называется, принял «все  тяготы военной службы» с какой то особой радостью. Впрочем, скоро эта весёлость прояснилось сообщением в часть, что у него родился второй ребёнок и его немедленно отправили домой, согласно положению, что семейные парни с двумя детьми призыву в армию не подлежат. Оказывается, он прекрасно знал об этом, но своё молчание в военкомате объяснил тем, что очень хотел увидеть, что такое военная служба. Мы тепло попрощались с ним, ведь это был наш первый дембель.
   А на Васю мы обратили внимание еще в поезде по пути в армию, когда он всячески весело по детски дурачился в вагоне и мы сразу поняли, что у него «не все дома». Всё объяснилось уже на первом же построении в роте, куда мы прибыли в первое место службы (на три дня).
   Нас построили в казарме, и перед нами появился некий старшина. Он так и представился, что он старшина. И что его фамилию запоминать не обязательно, а кличка его Стоматолог, чем очень этим впечатлил. Он медленно обходил наш строй со списком и в каждом, из нас находил, что-то приметное для себя. Например, когда он дошёл до меня, увидев мой год рождения, сразу заявил, что я – старый. И как в воду глядел. С тех пор до конца службы за мной эта кличка и закрепилась. «Люпп Отто Генрихович!» - огласил он, фамилию очередного солдата. «Я!» - ответил ему из строя высокий красивый казах.
«Ты, кто?!»- спросил у солдата поражённый старшина. – «Какой нации?»
«Немец!» - бойко ответил солдат, и затем для ясности прибавил: «Папа – немец!».
«Ну-ну» - удивлённо покачал головой старшина.
Дошёл он и до Васи. Высокий Вася стоял, немного склонившись телом от строя в сторону центра казармы и чему-то беспричинно улыбался.
«Чо, лыбишься?» - не по уставу обратился к нему Стоматолог.
«А я, дурак» - спокойно ответил ему Вася.
«Как дурак?» - возмутился старшина.
 И тут наш Вася достал из нагрудного кармана бумажку и протянул старшине, что оказалась справкой его врача из психдиспансера, которую ему всучила мама, не сумевшая убедить комиссию о непригодности её сына к службе в армии.
Старшина прочитал справку, покрутил смущенно головой, но спустя время изорвал эту бумагу и заявил не столько Васе, сколько всему строю:
- В армии дураки не служат! Здесь все становятся умными!
На том и закончили. Мы же прикрывали Васю как могли, от всяких придирок по службе.
    С Васей мы расстались. Я и группа моих товарищей, с которыми мы ушли из части, в которую прибыли для окончательного места службы, в подчинённый ей отряд, который находился почти в черте города.
И буквально через месяц узнали страшную для всего нашего призыва весть – Вася убил старослужащего. Потрясённые мы скоро узнали подробности этой трагедии.
Дело было во время обеда. В армии в основном солдаты обедают за длинными столами по десять-двенадцать человек. И вот во время обеда, сидящий напротив Васи старослужащий-азербайджанец, без всякой злобы, прекрасно зная, кто такой Вася, шутя придвинул стакан его чая к себе. Вася, в то время доедавший второе блюдо молча вернул стакан себе. Дембель, весело рассмеялся и снова забрал стакан к себе. Вася, тем же манером вернул свой стакан. Но когда, дембель сделал это в третий раз, молча встал, взял со стола чугунный чайник, который пустой-то весит почти 5-6 килограмм и тюкнул им по голове дембеля, не пролив при этом ни капли чая. Дембель даже «мама» не сказал. Он рухнул на пол с приличной дыркой в черепе и моментально скончался. Все, конечно же, забегали, вызвали врача, но даже не первый взгляд было ясно, что всё это напрасно. Вася же спокойно сел и доел что хотел, запив всё это злополучным стаканом чая.
   Милицию вызывать было бесполезно. Милиция военных может лишь задержать, но не арестовывать. И поэтому Васю определили в городскую гауптвахту, построенную сразу для нескольких военных  частей, расположенных у этого закрытого города.
  Несколько ребят нашего призыва служили там, и они рассказали, что было дальше. Васю сразу закрыли в камеру. Но он, совершенно не понимая за что, так плакал там, что над ними сжалились и выпустили в коридор между камерами. Первым по этому делу прибыл военный врач-эксперт. «Где убивца?» - вопрошал он. Ему показали на мирно прогуливавшего по коридору вдоль камер Васю, который весело улюлюкал и строил козьи рожки их обитателям. Наши  ребята по ходу рассказали медику за своего земляка. «Выводить?» - спросили они. «Нет, не надо» - заявил медик. Он достал из своего планшета какой-то бланк, быстро что-то там написал и передал старшему по званию на дежурстве. «Скоро приедут из военной прокуратуры, - заявил он. – Так вы эту бумагу им передайте». Люди с военной прокуратуры, взглянув на эту бумажку, даже на Васю взглянуть не пожелали и, спрятав её в папку, убыли восвояси, как и убыл наш Вася через пару дней с сопровождающими домой к маме.  Это был второй дембель нашего призыва.
   Третьим был я, но до него было еще 2 года службы…почти.