ГЕОЛОГИЯ. КАК НЕВЕСТУ ВОРОВАЛИ.
   Несмотря на то, что геология как-то отделена от городской жизни и вообще от какой-то жизненной суеты, но и здесь существовала какая-то своя жизнь, со всеми своими проблемами и решениями.
   Так, например, в нашей партии было одно трио, которое по свидетельству многих, уже 18 лет кочевали вместе из партии в партию. Это были двое мужчин и одна женщина и при этом их взаимоотношения были совершенно неопределёнными. Вообще-то все знали, кто из них является мужем этой женщины, но явно совсем  не просто дружеские отношения между ней и другим мужчиной не были секретом ни для кого, в том числе и этого «мужа». И они умудрялись жить совсем без конфликтов. Только однажды, при мне, она выбежала из барака в топлесе, и кричала в лицо догнавшего её мужа:
-Ну, на сука! Бей меня, бей!
  Но тот бить её не стал, и они тихо о чём-то переговорив, вернулись в барак.
   Помню, когда я ещё жил в бараке в одной комнате с её другом, он вернулся с выходных в очень печальном состоянии. Проще говоря, с глубокого похмелья который перешёл в какую-то агонию. Это было нередким явлением в партии, когда более чем прилично зарабатывающие мужики, спускали за 10 дней отдыха всё до копейки и возвращались в таком состоянии.
   Женщина, знала о том, что её друг в этот день приедет, и наверняка понимала в каком состоянии и буквально с первых минут пыталась помочь ему. Но он только что-то мычал и бредил. Тогда она умчалась к себе и вскоре вернулась с флакончиком дешёвых духов с каким-то резким цветочным запахом. И я понял, для чего. Когда я ещё собирался выехать в партию и расспросил, что можно и нужно взять с собой, то мне сразу отсоветовали брать с собой одеколон, заявив, что его всё равно кто-нибудь тайно выпьет.
   И вот эта женщина схватила со стола чью-то пиалу и вылила в неё, усердно потряхивая флакон, содержимое. Друг выпил это зелье и только тогда задышал спокойнее, а вскоре вовсе мертвецки уснул, словно вернулся с боевого задания или трудового подвига.
   Зато в комнате, ещё два дня невозможно было дышать…
   Тут, ко всему приходилось привыкать. Например, совершенно было бесполезно в бараке или в вагончике попробовать выпить обыкновенный чай. Едва на плите закипал чайник,  как в него сразу же высыпалась пачка чая, и было бесполезно просить отсыпать хоть чуть-чуть себе на заварку. Хочешь - пей, не хочешь – не пей. И я постепенно втянулся пить такой чай (так называемый чифирь), после которого просто невозможно было уснуть часами. Помню, как потом, я однажды удивил одну блатную компанию умением пить такой напиток (с определёнными манипуляциями), который они мне подсунули, рассчитывая на иную реакцию. Ей-ей, по их лицам, я понял, что они приняли меня чуть ли не за сидельца.
  Но, кстати, в нашей партии были и бывшие «сидельцы», отправленные за хорошее поведение «на химию» т.е. на трудовое перевоспитание на объекты куда требовались рабочие руки.
   Первый из них, очень молодой парень, красивый, кучерявый, гитарист с красивым голосом. На гитаре, от творил просто чудеса и пел любые песни, которые только могли попросить, а также многое из того, что он только сам знал, чем не только очаровал одну из машинисток, но другие обитатели партии были готовы выслушать его. Однако «просто так» он пел только машинистке, а остальным за хороший стол. И это застолье нередко заканчивалась тем, что он, то ли от своих страдальческих песен, то ли от страданий в своей жизни, буквально разбивал гитару об стол или стену. Потом, он несколько дней склеивал гитару и восстанавливал её звучание, и когда это ему не удавалось, то приходилось снабженцу Сабия по звонку-заказу привозить ему новую. Этот Сабия, потом нам тихонько признался, что однажды закупил на базе (а это было дефицит!) целых десять гитар на всякий случай!
   Свой срок наш гитарист получил, работая в ансамбле крутого ресторана, который находился в прекрасном месте, где-то на отшибе Крыма. Именно поэтому его полюбили хозяева жизни и криминальные авторитеты, как и директрису этого заведения, которые за определённые суммы шла навстречу всем пожеланиям своих крутых клиентов. Очень часто в этом ресторане устраивались закрытые (в прямом смысле) вечеринки с  не совсем одетыми девочками и не совсем советской музыкой. Так долго это продолжаться не могло и поэтому когда эту лавочку накрыли, то наказание понесли все, кто участвовал в этих вакханалиях. Наш гитарист получил совсем маленький срок, но всё же срок есть срок.
   Второй «менделеевиц», я не знаю, за что был осужден, но был уже взрослым мужчиной.
   К нам, в конце каждого месяца, обязательно приезжал на мотоцикле с какого-то посёлка маркшейдер, с которым в нашей экспедиции был, очевидно, трудовой договор, что он будет опускаться в шахту, произведёт необходимые замеры, чтобы определить, сколько же метров прошли наши проходчики, оформить это на бумаге, что отражалась на нашей зарплате. Ни в какую шахту он конечно не ездил. К его приезду Сабия привозил специальный паёк булькающего  и обалденно пахнущего, и они с начальником партии целых два дня замеряли за столом объём подаяния снабженца, которое, только по известной им двоим формуле переводились затем в освоенные метры в шахте. Однажды они так дозамерялись, что по их бумаге вышло так, что мы оказывается всесоюзный рекорд по проходке в геологии и на наши головы свалились огромные премиальные. Геология в Союзе, была очень богатой организацией. Мне рассказывали, что некоторые очень богатые экспедиции могли себе позволить свозить на самолёте своих сотрудников в Москву на футбольный матч или за цветами женщинам на 8 Марта.
   Но я тут немного отвлёкся.
   Так вот, наш второй «химик», не смотря на возраст, не был ленивым человеком, когда дело касалось его личного. Он как-то умудрялся в свободное время исчезать из партии, чтобы отдохнуть в кругу своих земляков в близлежащим ауле, попить кумыса и поесть баранину. Вначале это как-то беспокоило начальника, но поскольку наш ходок неизменно возвращался и вовремя, то уже и не обращал на это внимание.
  И вот однажды наш «химик» заявил, что он женится на одной из аульских красавиц из этого поселения  и попросил начальника помочь с жильём.  Ну, как не пойти навстречу такой просьбе. Начальник подсуетился, освободил в бараке одну комнату «для молодых», за счёт уплотнения в других комнатах, выделил туда всё, что хоть отдалённо напоминало бы домашний уют. Женщины не остались в стороне, они тоже принесли туда, что могло бы радовать глаз женщины и кроме того покрасили и побелили комнату.
  День приезда невесты он отложил на появление в нашей партии маркшейдера на мотоцикле, и эта техника, должна была, как то заменить жениху свадебную машину. С этим проблем не было, поскольку он уже пару раз одалживал у маркшейдера мотоцикл, чтобы съездить в аул и всегда возвращал его не только исправным, но и с полностью заправленным бензином баком.
   Проблема оказалась в другом. Наш «химик» заявил нам, что будущую невесту, с которой уже был уговор, он всё-таки согласно местным обычаям должен украсть и для этого ему нужно в помощники два человека. Не сказать, что наши ребята как-то уважали всякие там обычаи, но раз это было нужно, для предстоящей свадебной вечеринки, которую клятвенно пообещал «жених», добровольцы нашлись скоро.
   Мы благословили странников в добрый путь и сами стали ожидать предстоящих событий. И мы ждали так…до глубокой темноты, и совсем не надеялись дождаться, как свет фары мотоцикла пробежал по нашему окну и едва приостановившись «убежал» в сторону барака. В вагон тотчас вошли два наших товарища - «похитителя», и вид их был ужасен. Вся одежда их была порвана, оба они были исцарапаны, у одного так на лице кожа лоскутками висела.
  Что случилось, как и почему, почему так долго, и получилось ли??? Наши вопросы сыпались на наших несчастных друзей. И из их несвязанных объяснений мы, наконец поняли, что они пережили.
   Похитители прибыли как положено к месту. Почти полдня они ждали появления невесты. И когда она всё-таки появилась, пардон, по нужде, наши храбрецы перехватили её на обратном пути. Но тут «счастливая» невеста оказала им неожиданно такое сопротивление, которого они никак не ожидали, и только спустя некоторое время, обезумев от нанесённых ран и увечий, они уже не стали церемониться с девицей и всё-таки пусть с трудом, но справились с ней.
   Едва наши герои привели себя в порядок, во всяком случае, смыли с себя кровь, как появился счастливый «новобрачный» и тут же начал извиняться перед мужиками за непредвиденный инцидент. Он заявил, что такое было неизбежно, не будет же невеста сама прыгать в коляску. Просто им всем не  повезло, девушка оказалась слишком крепкой. И пока мужики почёсывали ушибленные места и обдумали эти сказания, пара стаканов водки окончательно развеяли  сомнения в их справедливости.
  Так в партии появилась новая семья.  Но была она для нас какой-то неполной, поскольку мы невесту не видели, то есть, простите жену. Нам наш «химик» заявил, что это пока не положено, опять согласно обычаям. Обычаи, конечно, это хорошо, но женщины, которые жили по соседству с новой семьёй стали утверждать, что мужик-то поколачивает свою жену. Вскоре эти слухи дошли и до начальника, но «химик» тому прямо заявил, что в его семье всё нормально, всё хорошо. Со временем, эти слухи стихли, потому что постепенно женщины перестали слышать побои.
   Прошёл почти  месяц, когда в степи показались две машины, которые припылили в наш стан. Обе они были милицейские и по прибытие вышедшие из машин потребовали к себе начальника. Из второй машины вышли пожилая пара, аксакал и его супруга. Они переговорили с начальником, и тот немедленно приказал выйти с шахты нашего «химика». С «химиком» тоже поговорили, и один милиционер отправился с ним в барак в его комнату. Вскоре они вышли оттуда вместе с девушкой, с синюшным лицом, с которого видно сходили побои. При виде своей дочери, родители расплакались и посыпались проклятия в сторону «химика». Тот не особо переживал, заявил, что всё было по обоюдному согласию, но если родители против, пусть забирают свою дочь. Они, все о чём - то ещё целый час переговаривались, но всё-таки пришли к мирному соглашению, и вскоре милиция и родители уехали, оставив «обоюдно» согласную дочь с химиком.
   Так началась новая жизнь этой семьи, особенно этой девушки. Начальник, чтобы как-то помочь их семье оформил её кем-то на работу в нашей партии, но фактически она должна была смотреть за чистотой и порядком бане. А баня эта топилось от большой цистерны с солярой, которая выводилась в печь трубой, которая заканчивалась другой трубой приваренной к ней с десятками форсунок в которых горело топливо и которые время от времени их нужно было чистить, так как они часто забивались, но в случае если они случайно вдруг пробивались то мог быть мощный бросок огня и случиться пожар.
   Общаясь с другими женщинами, девушка пристрастилась к спиртному и вскоре стала выпивать лучше не только своих подруг, но и мужчин, и в конце концов прозевала форсунки и наша баня едва не сгорела. Химик снова начал тузить свою жену, но та под допингом спиртного, не будучи слабой физически, она сама иногда поколачивала его…
   Как в дальнейшим сложилось их жизнь, я не знаю.
Вот такая вот история, почти «Кавказская пленница», но с другим сценарием.